большинства конкурсных фильмов
российской программы «Кинотавра»
Культура
Первую неделю июня в городе Сочи стояли не только темные ночи, но и плохая погода. Поговаривали, что генеральному продюсеру фестиваля Марку Рудинштейну никак не удавалось убедить небесную канцелярию сбить цену за чистое небо.
Зато устроителям фестиваля удалось заполучить в Сочи четырех иностранных звезд разной величины: Ришара Боринже, Бернара Жиродо, Майкла Йорка и Жерара Депардье, что можно считать успехом. (Своих приехало немеряно.)
...В этом году Открытый российский кинофестиваль показал три конкурсных программы: российскую, стран СНГ и международную, в которой были собраны более или менее «зрительские» ленты молодых режиссеров. Вне конкурса демонстрировалось то недавнее «хорошее кино для всех», которое смогли достать. При всей громоздкости эта структура имела одно важнейшее достоинство: позволяла, переходя из зала в зал, сопоставить наличный уровень отечественного и зарубежного кинематографа.
Приходится констатировать, что сравнение это оказалось далеко не в нашу пользу. Под конец фестиваля я попросил 20 представителей кинопрессы оценить наши конкурсные картины по «школьной» пятибалльной системе и вывел средние (см. таблицу рейтингов).
...Таким образом, средний уровень конкурса, куда, по идее, отбираются лучшие (!) российские картины, по оценкам «своей» же критики, не дотянул даже до «посредственно». Сугубо конфиденциально опросив еще и трех видных иностранных коллег, я убедился в том, что мы судим о себе не жестче, а мягче, чем они о нас. В частности, один из них поставил тем же картинам исключительно нули, единицы и двойки, оценив в три балла только «Кавказского пленника». Можно считать его чересчур придирчивым, но, судя по всему, именно такой вкус доминирует в Европе.
И это нетрудно понять. В отобранных на фестиваль российских картинах — в сравнении с демонстрировавшимися рядом образцами мирового кино — сплошь и рядом отсутствовало то, что можно назвать большим дыханием. Доминировала провинциальная ограниченность — как содержательная, так и стилистическая. Только один фильм из всей нашей программы, «Кавказский пленник», снятый перебравшимся в США Сергеем Бодровым, и отвечал международным стандартам.
Это почти в равной степени касается как режиссеров старшего поколения, так и более молодых. И причина того вовсе не отсутствие денег, частных или государственных, а слом всей системы ценностей и вытекающих отсюда безответственности и дезориентированности — как авторов, так и продюсеров. Психология создателей подчас укладывается в элементарную формулу: выбил деньги — угомоню творческий зуд. А что там критика талдычит — начхать.
Финансировать проекты, бессмысленность которых была ясна беспристрастному взгляду еще на сценарной стадии, можно было только при условии полной незаинтересованности в результате. Остается предположить, что играли роль соображения, искусству совершенно посторонние. Режиссер Н. Н. в одна тыща шестьдесят таком-то году снял шедевр — как не дать? Режиссер П. П., хоть всегда снимал посредственно, но человек старый, артист заслуженный, давно в простое — как не дать? Деньги не свои — не жалко. Какой-то всеобщий пофигизм.
Поясню на примерах. «Милый друг давно забытых лет» Самсона Самсонова. Экранизация третьестепенной прозы второстепенного писателя Алексея Толстого, только усугубившая ходульность оригинала.
Бледная игра Анны Тихоновой, дочери прославленного отца, которую можно было взять на роль только из уважения к папе, снявшемуся там же. Любой специалист, прочтя сценарий, сказал бы, что его надо выкинуть в корзину. Любой западный продюсер, увидав первую пробу, немедленно заменил бы актрису. А тут — гуляй, Самсон, круши филистимлян. На просмотре «Милого друга» меня чуть не хватил удар. Я пропустил титры и, услышав с экрана первую фальшивую фразу, спросил соседку, кого это экранизировали. «Чехова», — отвечала она. Я поверил и минут десять терзался идиотской, но ужасной мыслью, что гений мог позволить себе такое халявное письмо. На одиннадцатой минуте я все же пришел в себя и шепотом возопил: «Да не мог Чехов такого написать!» «Чехов мог все», — твердо сказала дама.
Плохо говорить об экранизации рассказа настоящего Толстого «За что?», выполненной Ежи Кавалеровичем, который некогда снял «Мать Иоанну от ангелов» и «Фараона», мне не позволяет режиссерский уровень его работы и чувство национальной вины перед поляками. История ссыльного бунтовщика рассказана кинематографически чисто, актеры играют хорошо, тема решена без всякой претензии к русским, но почему во мне не возникает ни грана непосредственного чувства, а одни лишь абстрактные соображения о пресловутой «политкорректности» решения больной темы?
В чем-то похожий случай — фильм Рубена Мурадяна «Дорога на край жизни». Взята страшная тема — выселение Сталиным балкарцев в конце войны. Но надо же было решать ее по ходульному сценарию Геннадия Бокарева, автора производственных «Сталеваров»! Кроме того, мы уже видели «Холод» Хусейна Эркенова о выселении карачаевцев, видели экранизацию Суламбеком Мамиловым повести Приставкина «Ночевала тучка золотая», о такой же трагедии чеченцев. Я понимаю, что балкарский народ хочет иметь фильм о себе и может искать на то деньги, но искусству до этого нет никакого дела...
А «Возвращение броненосца», которое снял к столетию кинематографа Геннадий Полока, автор достославной «Республики ШКИД»? С ним-то что произошло? Когда-то уложили боязливые чинуши из Госкино на полку его эксцентричную «Интервенцию», и с тех пор душа покоя не знает? «Броненосец» оказался реанимированным с помощью электрошока бронтозавром. И кому сейчас интересны якобы бескорыстные энтузиасты революции, железной рукой загонявшие человечество в рай, неотличимый от ада? К чему оживлять повесть Каплера, которому революционная демагогия изрядно зашорила глаза?
А зачем блестящий жанровик Владимир Мотыль взялся за «Дуэль» Чехова — ведь у всех на памяти великолепный фильм «Плохой хороший человек» Иосифа Хейфица с Высоцким и Далем? Да еще и перенести действие своей картины («Несут меня кони») в наши дни, не видя, насколько неуместны ситуации конца прошлого века в обстановке конца нынешнего? Уму непостижимо.
Я могу понять Бориса Бланка, который ставит «Карьеру Артуро Уи», решая чисто стилистические задачи. Пусть Брехт разбирался в фашизме так же, как Каплер в революции, и считал его заговором капиталистов, а не восстанием масс против свободы. Бланк снял кино не о фашизме, а о том, как мафия лезет во власть. Другое дело, что карнавал размалеванных харь и невнятное повествование утомляют.
Понимаю Абая Карпыкова («Тот, кто нежнее») и Павла Лунгина («Линия жизни»), которые пытаются стилизоваться под «экшн», то есть боевик, превращая его в полупародию. Неудачи обоих фильмов носят скорее технический, чем творческий характер — то слабые молодые актеры, которые не попадают в тон, то неумные продюсеры, которые гнут автора не туда. Хотя и в самом благоприятном случае перетарантинить самого Тарантино — едва ли удастся. Да и зачем?
Говорить как об удачах имеет смысл лишь о трех фильмах российского конкурса: получившем гран-при «Кавказском пленнике», удостоенном награды ФИПРЕССИ (федерации кинопрессы) «Прибытии поезда» четырех режиссеров и о дебюте Александра Сухочева «Принципиальный и жалостливый взгляд». Сергей Бодров сделал не первый хороший, но первый «большой фильм», безусловно зрелищный и продаваемый (он и окупился уже к маю). «Прибытие поезда» не ждет столь же удачная прокатная судьба, но, с точки зрения искусства, он тоже окупился: новеллы Дмитрия Месхиева и Алексея Балабанова можно оценить по самому высокому счету. Картина Сухочева — из разряда «кино не для всех». Не потому, что там что-то непонятно. Там все понятно, но нужно сделать душевное усилие, чтобы проникнуть в мир брошенной женщины, из которого, как вода из ванной в черную дыру (пронзительный финальный образ), вытекает жизнь. Думая о том, как смотрит в этом фильме камера на героиню, я вспомнил Тютчева: «Как души смотрят с высоты на ими брошенное тело», — и был поражен, когда Сухочев, поясняя мне свой замысел, вдруг процитировал ту же строчку. И ради этого момента истины — ей-богу! — на один момент простил всем режиссерам мира царапанье вилкой по стеклу вместо кино.
Виктор МАТИЗЕН(Сочи — Москва).
«Черная вуаль»
(«Мосфильм», киностудия «Ритм».
Режиссер: Александр Прошкин.
Сценарий: Андрей Дмитриев, Станислав Говорухин.
В главных ролях: Александр Абдулов, Ирина Метлицкая, Сергей Маковецкий, Ирина Розанова, Татьяна Васильева, Владимир Ильин.)
«Ревизор»
(Кинокомпания «Никита и Петр».
Режиссер: Сергей Газаров.
В главных ролях: Никита Михалков, Марина Неелова, Анна Михалкова, Олег Янковский, Зиновий Гердт, Алексей Жарков, Владимир Ильин, Авангард Леонтьев, Евгений Миронов, Армен Джигарханян.)
«Карьера Артуро Уи. Новая версия».
(Студия «Евразия».
Режиссер: Борис Бланк.
Сценарий: Павел Финн — свободная экранизация пьесы Бертольда Брехта,
тексты для зонгов писал Евгений Рейн.
В главных ролях: Альберт Филозов, Александр Филиппенко, Елена Майорова, Вячеслав Невинный, Валентин Гафт, Алексей Жарков, Александр Пашутин.)
«Роковые яйца».
(По повести М. Булгакова. Режиссер: Сергей Ломкин.
Кинокомпания «Трек-синема».
В главных ролях: Олег Янковский, Андрей Толубеев, Нина Усатова, Семен Фарада, Виктор Павлов, Гарик Сукачев и другие.)
Рейтинг российского конкурса
- «Милый друг давно забытых лет» — 1,4
- «Сильна, как смерть, любовь» — 1,5
- «Дорога на край жизни» — 1,9
- «Несут меня кони» — 2,1
- «Черная вуаль» — 2,2
- «Ревизор» — 2,4
- «Одинокий игрок» — 2,5
- «Возвращение броненосца» — 2,5
- «Ехай» — 2,7
- «Карьера Артуро Уи» — 2,8
- «Смерть Орфея» — 2,8
- «Линия жизни» — 2,9
- «За что?» — 3,1
- «Орел или решка» — 3,1
- «Тот, кто нежнее» — 3,4
- «Прибытие поезда» — 3,6
- «Принципиальный и жалостливый взгляд» — 3,8
- «Кавказский пленник» — 4,3
- ОБЩАЯ ОЦЕНКА — 2,7