За рубежом
"Вечный мальчишка, который рвется за удовольствиями" - так охарактеризовал Билла Клинтона американский журналист Джеймс Стюарт, собравший в своей книге "Blood sport" пикантные подробности личной жизни президента США
Причем, как выясняется, собственная супруга Клинтона Хиллари занимала в его жизни вовсе не эксклюзивные позиции. Немало женщин, оказывается, познали радость, дипломатично скажем, общения с Биллом. И речь идет вовсе не о бурном, но простительном холостяцком прошлом.
Когда в 1978 году Уильям Клинтон был избран губернатором Арканзаса, он в свои 32 года стал самым молодым главой штата в США. При этом за ним тянулся шлейф шарма, успеха, многообещающего будущего.
И женщин. Юные отроковицы штата Арканзас приветствовали губернатора, как рок-звезду. Женщины постарше прищуривали глаза, ощущая выброс гормонов в кровь и пытаясь совместить его с рассудочным расчетом на извлечение из этого чего-либо полезного. Билл вовсе не казался недоступным: уже во время между помолвкой и свадьбой на Хиллари он, как утверждают, гульнул на сторону. Да и сам новый губернатор с радостным изумлением рассказывал об испытываемом удовольствии, когда "женщины бросаются мне на грудь". Для выросшего мальчика, которого в школе обзывали "толстяком в слишком больших джинсах", это было наверняка ярким и волнующим впечатлением. Страшилка Хиллари с ее стальными зубами и характером, озабоченная накачиванием денег в семейную кассу, на этом фоне была всего лишь полезна. И не более.
В офисе губернатора подобралась молодая и раскованная команда. После работы любили гульнуть в баре, во время работы пофлиртовать и пококетничать - этакий голливудский фильмец для подростков об американском образе жизни. Отношения были достаточно свободными - видимо, настолько, что Хиллари, уже тогда игравшая роль начальника штаба, сочла необходимым перенести рабочее место ослепительной секретарши мужа из приемной вниз, поближе к охране и шоферам.
Судя по тому, что излагает в своей книге Стюарт, это мероприятие не особенно помогло. Прямых подробностей о дальнейшем пути юной секретарши история не сохранила, но вот пути будущего президента, похоже, пересекались не только с политическими партнерами. Охрана замечала, что не раз после утренней пробежки - подчас и в самый жаркий и влажный день - Билл Клинтон возвращался отнюдь не вспотевшим. Более того - был застигаем в умывальнике за процессом поливания рубашки и лица водой, дабы сымитировать следы перенесенных нагрузок. Беговых, имеется в виду.
Охранники вообще много замечают, а в Америке, где так модно и выгодно торговать информацией "из-под трусиков", это крайне небезопасно. Скажем, шофер рассказывает, как возил шефа к его политическому советнику Морису Смиту. И часто шеф, возвращаясь, пах отнюдь не табаком, что было бы логично после общения со страстным курильщиком Смитом, а - тонкими духами. Поскольку в альтернативной ориентации Смит и Клинтон замечены не были, нетрудно восстановить сокрытое - в том же жилом комплексе жила певичка из ночного клуба Дженнифер Флауэрс. А Флауэрс в 1992 году заявила, что 12 лет находилась в связи с Клинтоном.
Это признание дорого стоило ее бывшему - если вообще - любовнику. В тот год он как раз выбирался в президенты, и американская общественность, с восторгом внимающая подглядывающим в замочную скважину журналистам, возмущенно зароптала: quod licet bovi, non licet Jovi - быкам ныне разрешено больше, чем президентам.
А тут еще и сам кандидат в президенты пожаловался в телепередаче, что нечестно требовать от него, чтобы он соответствовал всем масштабам полного совершенства. Намек был расценен суровой общественностью как полупризнание.
Спасла ситуацию все та же железная Хиллари. Она-то - судя по неоднократным свидетельствам о громких семейных скандалах едва ли не с мордобитием - давно все прекрасно знала про своего ловеласа. И сделала выбор, что фраза: "Самое главное - это принципы, а завтракать можно хоть на дереве" - ей не подходит. Мужскую природу не переделаешь, а завтракать все же лучше по соседству с Овальным кабинетом. С помощью своей ближайшей подруги и молочной сестры Бетси Райт миссис Клинтон сумела разминировать сексуальную бомбу, заложенную под будущее - Билла и свое.
Но затем к репортерским микрофонам потянулась некая Пола Джонс. Она обвинила президента в "сексуальных домогательствах" - хотя, откровенно говоря, трудно представить красавчика Клинтона, домогающегося любви от существа с внешностью человека, сошедшего с советского плаката по гражданской обороне. Подробности рассказа баклажанноносой мисс опустим, как и недоуменные вопросы, отчего она сразу не вызвала полицию или отчего она молчала о столь прискорбном происшествии пять лет. Но в любом случае Клинтону приходится вновь переживать неприятности, хоть он и заверяет, что никогда не встречал эту женщину. Есть немало людей, которые желали бы смять президента, - и политические противники, и рвущиеся к славе адвокаты, и правые христианские моралисты. Свихнувшаяся на сутяжничестве Америка только что убедилась, как с помощью умелых адвокатов можно отбояриться даже от двойного убийства, когда ты практически застигнут на месте преступления, - так отчего не попробовать вышибить из президента несколько миллионов за якобы снятые перед тобой пять лет назад брюки?
Беда Клинтона не в нем - в Америке. Конечно, частная жизнь президента не совсем частна. Высший государственный служащий во многом и принадлежит государству. И мораль его должна находиться на уровне требований, принятых в этом государстве. Но частная жизнь даже таких людей все же имеет право быть огражденной от слюнявого подсматривания. Гулял Клинтон или нет - если Хиллари его простила и сохраняет семью, то кому какое дело до их домашних разборок? Напротив, нельзя не восхититься женщиной, которая сохраняет семью, заливаемую потоками грязи - пусть и не без вины мужа.
Джеймс Стюарт проделал большую работу, вытаскивая из клинтоновского прошлого живописные подробности. Но в детстве он наверняка подглядывал за девочками в школьной раздевалке - и не переболел этим до сих пор. Рядом с "разгребателями грязи" - теми, кто занимается сложными и опасными расследованиями действительных злоупотреблений властей, мафиозных дел, коррупции, - весело пляшут разгребатели грязных носков и исследователи нижнего белья. Им легче: собрал байки охранников - вот тебе и бестселлер.
А раз есть спрос, появляется и предложение. И все растет число обиженных, нацеленных на известных и богатых. Дождалась какого-нибудь Тайсона на лестнице, мазнула по нему грудью - и вот уже готово дело о "домогательствах". В баре подсела к известному артисту, он не отодвинулся - иск и интервью со словами: "Мне не нужны деньги, мне нужна справедливость". "Вспомнила" через пять лет о происшествии в комнате без свидетелей - не беда, судьи у нас справедливые, они тоже боятся агрессивного феминизма и угрозы своему имени в случае организованных протестов и пикетов.
Проблема в том, что общественная жизнь - в том числе и в России, хотя у нас и меньше, - все сильнее попадает под влияние агрессивных меньшинств - национальных, сексуальных, религиозных, феминистских и других. Немецкие кинодеятели шепотом жалуются, что стало едва ли не стыдно не быть гомосексуалистом. По США запорхала горькая фраза о том, что лучше всего быть в стране бедной чернокожей матерью-одиночкой и к тому же гомосексуалистом. Требования соседей не шуметь по ночам в отведенном иммигрантам доме в Брюсселе тут же квалифицируются как расизм.
В итоге нормальность становится опасной. В моде - ненормальность. В том числе и такая, которая под видом оскорбленной добродетели выкладывает всем и каждому самые интимнейшие и самые грязные детали своей и чужой жизни.
Ты не знаешь, кто и когда тебя предаст. И лучше всего замкнуться в футляр сразу, смирив непокорные движения души. Человек человеку больше не волк.
Человек человеку - футляр.
Александр ЦЫГАНОВ