Банк России объявил о введении ключевой ставки, которая станет главным ориентиром для рынка вместо ставки рефинансирования. Центробанк намерен использовать ее в качестве основного индикатора направленности денежно-кредитной политики. Экономиста Сергея Алексашенко несколько удивил этот шаг российского регулятора.
Фото: Александр Щербак, Коммерсантъ / купить фото
На протяжении многих лет Банк России говорил, что ставка рефинансирования является важнейшим инструментом денежной политики, главным индикатором, оценкой состояния экономики страны и денежной сферы. Парадоксом было то, что по этой ставке Банк России не проводил никаких операций. Не выдавал кредиты и не привлекал депозиты. Для этого использовались другие, гораздо более низкие процентные ставки. На вопрос, почему так, Центральный банк отвечал либо гордым молчанием, либо бессодержательным набором умных слов.
И вот новый председатель Центробанка решился посягнуть на святое и свергнул ставку рефинансирования с незаконно занятого пьедестала. Ей на смену пришла "ключевая ставка", которую Банк России будет использовать в своих операциях. Безусловно, правильное решение, которое, впрочем, погрузило меня в некую задумчивость.
До сегодняшнего дня, используя ставку рефинансирования в качестве ориентира для экономики, Банк России считал ее нормальным уровнем 8,25%. И ни в какую не хотел ее снижать, хотя и инфляция уже ушла вниз, да и экономика впала в рецессию. А теперь нормальным уровнем ставки Банк России объявил 5,5%, и … никаких комментариев на тему того, как это следует понимать.
Столь сильное снижение основной ставки Центральным банком – фактически на треть – случается крайне редко, только в периоды тяжелейших кризисов. Ну я-то лично считаю, что в Россию кризис уже пришел, но вряд ли кто-то из руководителей Банка России готов публично согласиться со мной в этом. Ведь президент Путин уже поставил официальный диагноз, сказав: "Слава Богу, это пока не кризис".
Но окончательно меня дезориентировало решение сохранить жизнь ставке рефинансирования еще на два с половиной года. Да еще с какими-то непонятными "вспомогательными функциями". Я хорошо знаю, во многих законах есть отсылки к ставке рефинансирования. Но неужели для того, чтобы их поправить, нужно два года? Это нашей-то Думе, которая готова сидеть и голосовать далеко за полночь. Или принимать законы в двух чтениях в течение одного дня.
Вот и получается: то ли на Неглинной что-то недоговаривают, то ли на Охотном ряду принтеры сломались, а мы об этом еще не в курсе…