Евгению Васильеву уличили в афере с землей в Подмосковье почти на 6 млрд руб. Научный руководитель центра исследований модернизации Дмитрий Травин прокомментировал ситуацию ведущему Максиму Митченкову.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
Главная военная прокуратура выявила факты незаконной продажи участка площадью 144 Га, к которой причастна бывший руководитель департамента имущественных отношений Министерства обороны. Три реализованные территории находятся около поселка Нахабино в Красногорском районе Московской области. В 2011-2012 годах, несмотря на существующий законодательный запрет, эти участки и расположенный на них лес были незаконно проданы на аукционах по решению прежнего руководства Минобороны.
— Как вы считаете, это последнее разоблачение, связанное с делом Минобороны и Евгении Васильевой? Или будут еще?
— Не уверен, что последнее. Вполне допускаю, что могут быть еще разоблачения, потому что чувствуется, что по Минобороны следователи работали очень серьезно. Это было очень существенное задание для них, поэтому они разрабатывают самые разные направления. И в зависимости от того, когда выявляется готовность дела, они об этом докладывают. Так что, если там еще Васильева с Сердюковым много чего "нахимичили", то вполне возможно, это долго будет выявляться.
— Насколько масштабными могут оказаться эти хищения? Мы уже чуть ли не раз в месяц, узнаем об очередных хищениях.
— Я думаю, если не только по Минобороны, а по стране судить, мы знаем пока ничтожную долю хищений. Это верхушка айсберга. Иногда следователи чуть-чуть приоткрывают еще глубинную, скрытую водой часть. В стране на протяжении многих лет воруют миллионами и миллиардами, поэтому если покопать не только в Минобороны, а и в нескольких других крупных государственных структурах, через которые проходят большие финансовые потоки, то там можно выявить еще не то, наверное.
— В Минобороны действительно можно столько наворовать?
— Страна большая, богатая. Кроме того, цены на нефть в период, пока процветала эта коррупция, были очень высокие, а народ был очень невзыскательный, у нас не было демократических требований к власти всерьез повышать уровень жизни. Коррупционерам доставалось не меньше, чем народу в целом. В этой ситуации, конечно, наворовать можно очень много. Сейчас ситуация изменится, потому что страна входит в рецессию, цены на нефть не растут, так что, конечно, в перспективе уже столько не наворуешь, но период так называемого путинского процветания был потенциально коррупциогенным.
— Может быть такое, что, наоборот, многие очередные дела не раскрывают, чтобы лишний раз нас не волновать и не говорить о каких-то катастрофических цифрах?
— Я сформулировал бы это чуть по-другому: нам раскрывают два-три крупных дела, вот, Минобороны, что-то там по "Сколково" пытались сделать, а основную массу расследований даже не ведут, потому что коррупционеры встроены в систему. Они возглавляют крупные структуры, которые нужны нашему государству. И какие-то расследования здесь могут возникнуть только в случае, если власть по каким-то причинам обидится, разочаруется в этих людях, решит, что надо взяться за их разоблачение.
— За сделки будет отвечать только Васильева?
— Я думаю, во-первых, пока будут отвечать рядовые фигуры, не только Васильева. Но, очевидно, лично Сердюков за это не ответит. Что касается других крупных государственных структур, то там даже те местные "васильевы", которые существуют, пока ни за что отвечать не будут. А, может, и в перспективе не ответят. Потому что сейчас капиталы выводятся за границу, коррупционеры готовятся к эмиграции. Поэтому их уже врасплох не застанешь, уже квартиры будут не на Остоженке, а где-нибудь в Лондоне.
— Еще и Васильева может наказания избежать?
— Нет-нет, этого я не сказал, я думаю, что Васильева наказания не избежит, это было бы просто трагикомично, если бы не посадили даже рядовых людей. Я имею в виду, что условные "васильевы" в других государственных и окологосударственных структурах, которые, может быть, нахимичили не меньше, вероятность того, что они когда-то за что-то ответят, снижается, потому что капиталы выводятся за границу, семьи вывозятся за границу. Люди готовятся жить за рубежом, где-нибудь в Лондоне, пользуясь тем, что они нахимичили за прошлое время. И вот так поймать человека с квартирой на Остоженке, в перспективе будет, конечно, гораздо сложнее, квартиры будут просто в другом месте.
— По поводу судьбы Анатолия Сердюкова что можете сказать? До него все-таки дойдет Следственный комитет или нет?
— Пока, по всем данным, включая некоторые заявления Путина, можно сделать вывод, что Сердюков так и останется свидетелем. У меня такое ощущение, что по всем коррупционным делам есть негласное решение: человек от министра и выше априори считается честным, в крайнем случае, ему пудрили мозги подчиненные. На региональном уровне то же самое касается губернаторов, губернатор чист по определению. А вот те, кто ниже — заместители министра, вице-губернаторы, министры региональных правительств — по ним может Следственный комитет проходиться вовсю.
— Губернатор-то хороший, он не знает, все подчиненные плохие, просто ему не говорят.
— Да, что-то в этом роде. Потому что власть опасается допускать борьбу с коррупцией до слишком высокого уровня, потому что тогда непонятно, на что власть будет опираться.