"Белгородского стрелка" следовало приговорить к смертной казни. Об этом заявил прокурор Дмитрий Лазарев, который представлял гособвинение на процессе. Замглавы московского бюро организации Human Rights Watch Татьяна Локшина и депутат Госдумы Анатолий Локоть обсудил ситуацию с ведущим Андреем Норкиным.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
Сергей Помазун, расстрелявший из ружья шесть человек, был приговорен к пожизненному заключению. По мнению прокурора, это дело может "послужить сигналом для общества, государства, что необходимо пересмотреть некоторые моменты касаемо наказания".
— Поскольку уважаемый прокурор Лазарев вновь эту дискуссию, которая то затихает, то, наоборот, становится все более горячей, возобновил, хотелось бы узнать ваше мнение.
Т.Л.: Что долго рассуждать? Россия является членом Совета Европы. Членство России в этой международной организации, суперреспектабельном джентльменском клубе, если хотите, не предполагает применения смертной казни. Более того, смертная казнь в государстве-члене Совета Европы должна быть ликвидирована и законодательно. В России уже довольно долгое время существует мораторий на исполнение смертной казни. Что касается самого законодательного запрета, то Кремль показывает, по крайней мере, с точки зрения публичной риторики, на международном уровне, что это сделали бы, но общество очень против. Все же хочется верить, что и законодательно смертная казнь в России будет ликвидирована, потому что именно это является полным выполнением соответствующего обязательства в Совете Европы. Так что довольно странно, когда прокурор — то лицо, которому должно надзирать над законностью — выступает с подобными высказываниями.
— Но он же говорит, что это могло бы послужить неким сигналом для общества. Тут, вы считаете, никакого сигнала и быть не может?
Т.Л.: Если Россия хочет оставаться членом Совета Европы, то я предполагаю, что такие сигналы для общества очень контрпродуктивны.
А.Л.: Мое мнение опирается на то, что решение внутренних проблем для России порой важнее, чем международные обязательства. На самом деле у нас возможна смертная казнь. Если бы Помазун был осужден судом присяжных, то там такой исход был бы возможен. Я в Twitter тоже вступил в дискуссию по теме смертной казни и получил очень интересный ответ из Белгорода. Там ситуация очень напряженная. Там боятся самосуда, мне несколько посланий было, ответов на мой твит, где люди говорят о том, что в Белгороде просто опасаются расправы над Помазуном, что люди выйдут и просто с ним расправятся. Нет удовлетворенности этим приговором.
— Анатолий Евгеньевич подождите, я хочу здесь паузу сделать. Татьяна Иосифовна, это действительно интересный момент, я хотел бы, чтобы вы прокомментировали.
Т.Л.: Вообще-то пожизненное заключение – это очень серьезное наказание. И если отвлечься от правовой тематики, то я подозреваю, что есть люди, которые предпочли смерть тому, чтобы провести всю свою жизнь в тюрьме. И об этом много говорили и писали, и сама в этом ничуть не сомневаюсь. Но должно ли государство потакать кровожадным инстинктам общества? Я подозреваю, что отнюдь нет.
— Анатолий Евгеньевич, пожалуйста, закончите свою мысль.
А.Л.: Помазун, посмотрите, как он себя вел на суде. Почитайте, что об этом пишут в интернете, можно посмотреть видеозаписи. Он вел себя достаточно развязно, он угрожал журналистам выдавить глаза, достаточно агрессивно вел себя. Если бы он понимал, что ему смертная казнь грозит, — ведь смертная казнь ведь не исполнением непосредственно страшна и эффективна, а именно угрозой исполнения, — думаю, что его поведение было бы совсем другим.