Трудно только первые шесть раз

Премьера кино

В прокат вышел фильм Джонатана Гарфинкеля "Шесть раз" (Shesh Peamim, 2012). По мнению МИХАИЛА ТРОФИМЕНКОВА, золотой дождь, который пролился на фильм на фестивале в Хайфе (призы за лучший дебют, лучший сценарий и лучшую женскую роль), свидетельствует скорее о мазохизме израильского общества, чем о рождении выдающегося режиссера.

На первой же минуте фильма два недоросля покидают кинозал в безликом торгово-развлекательном центре со словами: "Что за хрень этот фильм!" Но надежда на то, что режиссер таким образом изящно иронизирует сам над собой (а какого черта иначе начинать фильм с такой реплики), быстро развеивается. Никакого подтекста в "Шести разах" нет — один бессмысленный и беспощадный текст.

Название фильма исчерпывающе резюмирует его содержание. В каждой из шести главок, на которые он разделен, чтобы дошло до самых тупых зрителей, старшеклассница Гили Шульман (Сиван Леви), еще не совсем вышедшая из стадии Лолиты, делает минет кому-нибудь из одноклассников или удовлетворяет их мануально, а однажды даже уступает вагинальным домогательствам. Секс, безусловно, благородное дело, а подростковая неразборчивость естественна и простительна, но экранные совокупления не приносят радости ни детишкам, ни режиссеру.

Итак, едва ли не первый в русском прокате фильм, представляющий интересное израильское кино, оказался не ядовитым социальным памфлетом Асси Даяна и не медитацией Амоса Гитая о скелетах в шкафах израильской истории, а порнухой. Не в криминальном смысле, а в метафизическом.

Можно, конечно, счесть Гарфинкеля вуайеристом, который, млея, инструктирует мальчика, играющего 13-летнего брата одного из кобелей Гили, с какой интонацией выкрикивать: "Возьми в рот, ты, шлюха!" Но это было бы еще полбеды. А вот то, что у режиссера явно сердце кровью обливается за Гили,— это беда непоправимая. Навязчивая идея рассказать обществу всю правду о его детях — "а вы знаете, что они трахаются, трахаются трахаются!" — не лечится.

Такие казусы, как "Шесть раз", случаются в кино регулярно. Прежде всего приходят в голову "Детки" (1995) Ларри Кларка, которые были сильно моложе школьников Гарфинкеля, да еще и заражали друг друга СПИДом и пользовали тяжелые наркотики — израильтяне лишь курят траву. Но кудахтанье о том, что молодежь берет в рот без любви, раздавалось с экрана и в 1930-е, и в 1950-е годы. Просто тогда по цензурным причинам вещи своими именами не назывались.

Впрочем, Кларк вещал о детках трущоб, у его порнографии было социальное алиби. На фильме Гарфинкеля тоже лежит тень социальности, но столь легкая, что ее можно при желании не принимать в расчет. Ну да, можно объяснить нимфоманию Гили тем, что она из весьма скромной семьи, а похабные пацаны — из обеспеченных, и она через постель, точнее говоря, через туалет в ночном клубе повышает свою социальную самооценку. А может быть, достаток тут ни при чем: дурочка повышает свой "возрастной статус", разглагольствуя перед ровесницами о том, что "любой женщине бывает необходимо сексуально расслабиться".

В конце концов почему бы не предположить, что она просто трахается, и не принять это как вполне внеморальную данность. Но Гарфинкель так нагнетает атмосферу тотальной скуки — в домах, клубах, на улице,— что возникает иллюзия обличения общества, виновного в переживаниях Гили. А на любое общество периодически накатывает мазохистский каприз, и оно признает очередных "Деток" лучшим дебютом года.

Самое смешное, что буквально на финальном плане — отец одного из мимолетных любовников Гили нехорошо глядит на нее и зловеще предлагает подвезти — Гарфинкель не выдерживает и испускает вопль: "Все мужики — сволочи!" Остается лишь гадать, чем мужики так обидели режиссера.