Сегодня для посетителей открывается новое здание Государственного Эрмитажа — восточное крыло Главного штаба на Дворцовой площади. Первой его выставкой станет экспозиция "Французское искусство XIX века: Пьер Боннар и Морис Дени" — шедевры из коллекции Эрмитажа, из-за своей величины до сих пор не нашедшие места в постоянной экспозиции.
Цикл "История Психеи" Мориса Дени и три панно Пьера Боннара "У Средиземного моря" происходят из дома Ивана Морозова на Пречистенке, для которого, собственно, и были написаны. Оба художника (Дени — в 1907 году, Боннар — в 1910-м) получили от русского коллекционера фотографии и обмеры помещений, в которых поместятся затем их работы. Дени выполнил семь больших сюжетных панно и несколько декоративных вставок на сюжет об Амуре и Психее для концертного зала, Боннар — три панно (позднее были заказаны еще два) для парадной лестницы особняка. Тогда же для зала с декорациями Дени были заказаны Майолю бронзовые скульптуры.
Постоянное присутствие на художественной сцене Парижа 1900-1910-х годов двух русских богачей — Щукина и Морозова — было вполне привычным для французских радикальных художников и галеристов. Но подобный заказ на декорирование московского особняка аналогов не имел и, по сути, стал первым для России опытом столь полного ансамбля, выполненного не просто хорошими или модными художниками, а мастерами первого европейского ряда.
В Главном штабе большие панно Дени и Боннара обставили произведениями, родственными им географически (скульптуры Майоля) и фамильно (станковые картины тех же авторов). Знаменитый триптих "У Средиземного моря" показан целиком на одной стене, с просветами на месте колонн, что полностью соответствует его расположению в особняке Морозова. Циклу Дени повезло меньше: даже в новом здании музею не удалось вместить все панно в один зал, и цикл распался на отдельные панно, так и не дав представления о едином целом. А это уже ошибка почти непростительная — эти вещи в силу своей специфичности, цветового (немыслимые розовые в сочетании с зеленым цвета) и масштабного решений должны показываться так, как были задуманы. То есть смотреть на них нужно снизу и следить за развитием сюжета последовательно, потому что иначе зрителю предлагается не совсем то произведение, которое сделал знающий толк в монументальной живописи Дени. На эрмитажной выставке зрителю придется разбираться со всем этим самому — находить верную дистанцию к полотнам, делать скидки на странноватую для глаза, привычного к нежным краскам Дени, цветовую гамму, бегать из зала в зал, чтобы проследить за перипетиями сюжета о блужданиях Психеи-душеньки. У кого получится, тому повезет увидеть в полной красе один из удивительных в своей чистоте образцов расчетливой и игривой монументальной живописи модерна.
Эрмитаж богат настолько, что мог себе позволить не показывать вещи, за обладание которыми бился бы любой другой музей. Для панно Дени и Боннара десятилетиями просто не находилось места. Тем больше впечатление от новой экспозиции, хотя выставка — еще не тот музей, который хочет сделать из Главного штаба Эрмитаж. То, что сюда переедут со временем все импрессионисты и постимпрессионисты, уже заявлено. Второй главной составляющей станет огромная экспозиция европейского декоративно-прикладного искусства. Сочетание странноватое, но вполне адекватное такому странному музею, как сам Эрмитаж.
КИРА Ъ-ДОЛИНИНА