Конкурс простоты

Андрей Архангельский — о судьбе будущего фильма Александра Миндадзе

Скандал с проектом Александра Миндадзе, который не получил господдержки Минкульта,— это сигнал, что новая система по отбраковке идеологически сомнительного кино заработала

Ни эскизы к будущему фильму, ни сам Александр Миндадзе (на фото) не смогли убедить Минкульт

Фото: РИА НОВОСТИ

Андрей Архангельский

Главной сенсацией первого открытого конкурса (питчинга) на финансирование 12 кинокартин Минкультом стал не список счастливых победителей, а появление именитых "отказников". В числе прочих Минкульт отказался финансировать проект Александра Миндадзе "Милый Ханс, дорогой Петр", хотя за него было отдано подавляющее число голосов экспертов. Проект международный — при бюджете 134 млн рублей в Германии, на Украине и в России уже найдены инвесторы на 78 млн (Минкульту предлагалось профинансировать 42 процента бюджета, или 56 млн рублей), и скандал тоже превратился в международный.

Эксперты считают, что отказ — решение "эмоциональное"; поэтому они высказали в итоговом протоколе жюри особое мнение и написали письмо на имя министра культуры Владимира Мединского: "Мы считаем необходимым обратиться к вам с убедительной просьбой найти возможность поддержать проект "Милый Ханс, дорогой Петр" Александра Миндадзе, поскольку считаем его одним из самых ярких и выразительных, важных проектов..." И так это читается: что вот, мол, произошла нелепая ошибка, что надо просто успокоиться и во всем разобраться.

На самом деле этот отказ — решение вполне закономерное и системное. Это констатация: масштабная реформа кино завершена и новая система распределения средств в отечественной киноиндустрии уже заработала. Когда мы спрашиваем, когда же будут зримые результаты реформы, когда наши фильмы поразят всех высоким художественным уровнем или международными кассовыми сборами, мы, похоже, не понимаем сути этой реформы. Она задумана в первую очередь не для того, чтобы что-то создавать, а для того, чтобы не пускать лишнее и отсекать ненужное — еще на этапе создания. На старте.

Внешне система выглядит цивилизованно и современно. Теперь есть два центра "принятия финансового решения": Фонд кино занимается "кассовыми проектами", а Минкульт — социально значимыми и немного авторскими. Есть, стало быть, даже понимание, что высокое искусство — не то, что кассовое, а кассовое — не то, что высокое. И Минкульт вроде бы не волюнтаристски принимает решения, а выносит на обсуждение экспертного сообщества — все открыто, прозрачно, достойные эксперты, конкурс. Но результаты конкурса все равно предсказуемы.

Это похоже на политические выборы: могут быть КОИБы, дебаты, может участвовать даже оппозиционный кандидат, но "сама система устроена так", что выберут того, кого собирались.

Система не объясняет, почему она отвергла Миндадзе. Но мы сами можем вычислить принцип, если проанализируем те фильмы, которые получили господдержку. Есть традиционно "святые" темы, на которые государство не может не дать: круглые даты великих людей и юбилеи важных событий. В списке победителей этого года — фильмы "Маяковский" и "Чайковский" (в постановке соответственно Александра Шейна и Кирилла Серебренникова), тут не подкопаешься. Как можно не отметить?.. Далее: "Батальон смерти" Дмитрия Месхиева — к 100-летию Первой мировой (в одной из ролей — депутат Госдумы Мария Кожевникова). Тоже нельзя не дать. В список "необходимого" входит и русская классика — тут она представлена экранизацией тургеневской пьесы "Месяц в деревне" в прочтении Веры Глаголевой. Ну и спорт. Спорт сейчас — тоже святое. Вероятно, такого успеха, как у фильма "Легенда N 17", уже не будет, но эту скважину будут качать до полного опустошения; так у нас заведено. В списке победителей этого года — два "спорта". "Лучшая в мире" — драма о чемпионке по синхронному плаванию (бюджет более 192 млн, снимает Гарик Сукачев, продюсер Джаник Файзиев) и социальная мелодрама "Со дна вершины" Валерия Ахадова — о паралимпийцах, поддерживаемая Комитетом "Сочи-14" (заявка на 168 млн).

Это "обязательная программа" Минкульта. И она всегда будет такой. Госзаказ руководствуется представлениями не о художественном качестве, а о социальной значимости в первую очередь. А количество "нужных тем" почти всегда будет совпадать с количеством фильмов, которые может финансировать Минкульт,— ведь их всего 12. Это, в общем-то, очень мало. Для России. Это какая-то сталинская цифра — вождь в свое время предложил ограничить число фильмов до 20 в год, и все их смотрел лично до выхода (для сравнения — Голливуд делает 350 фильмов в год).

Государство (в лице Минкульта) понимает кино как инструмент для популяризации, в первую очередь себя, то есть государства. Так или иначе, но государство всегда будет финансировать фильмы о наших успехах, юбилеях или сражениях. При этом можно пару раз дать "дорогу молодым" (чтобы не упрекали в косности), правда, таким молодым, которые очень раскручены и известны и за которыми стоят уважаемые люди или организации. На этот раз — Валерия Гай Германика и Иван Вырыпаев (соответственно "Ночник" по сказкам Андерсена и мистическая драма "Спасение). Еще нужно что-то острое, социальное, ну вот пусть будет Звягинцев ("Левиафан"). Остается еще место на триллер и на сборник новелл. Или на комедию и боевик, неважно. Но и все.

Фильм Миндадзе (и главное, такие фильмы, как у Миндадзе) не вписывается в этот набор никак: он не отмечает юбилей и не празднует годовщину, не славит известных людей и не воспевает спорт. Да и сама тема фильма какая-то не очень государственная; по правде сказать, она и вовсе антигосударственная: рассказ о том, что люди — всегда жертвы государства и оно делает людей зверьми. Это гораздо более сложная и неприятная тема, по сравнению с понятным и привычным посылом "умри за родину". Кроме того, в 2015-м, когда фильм должен выйти, будет очередная годовщина Победы, и такой пацифизм может показаться неуместным.

Но даже если отбросить идеологические тонкости, фильм Миндадзе с точки зрения Минкульта — "не тот". У этого режиссера манера такая — не в лоб, а косвенно о чем-то рассказывать. Но как раз такую сложность, нюансы и мерцание, то, что и составляет сущность искусства, система и отбраковывает. И не потому, что она такая уж злая или подлая. Просто новая система специально для этого и задумана, чтоб отбраковывать лишнее.

Главная беда патриотизма как принципа отбора в искусстве в том, что он страшно упрощает картину мира. Исходя из этого принципа фильм, на который дает деньги государство, в любом случае должен "любить родину" или любить тех, кто любит родину. Или не любить тех, кто не любит родину. И таким образом приносить "социальную пользу". Социальная польза, как мы видим,— это внушать мысль, что родину нужно (полезно) любить. Все, что вне этой повестки, оно не то чтобы не важно, важно, конечно. Но сейчас на это денег нет. А в следующем году будут другие важные даты и юбилеи, и опять приоритет будет важному. Хотите денег? Так снимайте про "важное". Или не лезьте в большое искусство.

И надо сказать, что все то же самое будет с авторскими фильмами и в будущем: чем больше в них искусства, тем меньше социальной пользы, поэтому большинство заявок будут умирать на этапе заявки.

Кино — затратная вещь, тут много рисков. И среди продюсеров нет Дон Кихотов. Никто не будет рисковать. Они поймут этот сигнал. Продюсеры и режиссеры не дураки — они не будут предлагать сложное или сомнительное. И таким образом сложность вовсе улетучится из нашего кино. Думаю, случай с проектом Миндадзе можно считать настоящим, зримым итогом масштабной реформы кино. Мы наконец-то видим результаты и цели этого реформирования.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...