«Фирменный знак наших синхронисток — идеально натянутые ноги и растянутый шпагат»

Четыре золота за технические программы в соло, дуэте и группе, а также за произвольную в группе российские синхронистки на чемпионате мира по водным видам спорта уже взяли. Естественно, хотят забрать и оставшиеся три в произвольных. Так, в среду, успешно дебютируя здесь в качестве солистки, борьбу за победу вела трехкратная олимпийская чемпионка Светлана Ромашина, а в четверг она же в дуэте со своей новой партнершей Светланой Колесниченко оспорит и пятнадцатую высшую награду в своей карьере. О том, как складывается работа в ее творческой лаборатории в новом олимпийском цикле, корреспонденту “Ъ” ВАЛЕРИИ МИРОНОВОЙ рассказала в Барселоне выдающийся тренер ТАТЬЯНА ДАНЧЕНКО.

— Как вы умудряетесь даже из технических программ шедевры делать?

— Просто, наверное, я и мои девочки — перфекционистки. Мы не смотрим, что падает уровень какой-то страны, соперники становятся менее серьезными, а каждый раз хотим быть лучше себя самих.

— Где же уровень синхронного плавания, по-вашему, упал?

— По сравнению с прошлым годом — однозначно в Испании и Китае. А все потому, что тренеры теперь в этих командах другие.

— Кому в дуэте сейчас сложнее — Светлане Ромашиной, которая привыкла ощущать надежное плечо взявшей паузу Натальи Ищенко, или Светлане Колесниченко? Ведь в технической олимпийской программе «Майкл Джексон» 19-летняя Колесниченко, прежде выступавшая лишь в группе, вообще играла Наташину роль?

— Конечно, Колесниченко сложнее. Она боялась за себя, а еще больше — подвести Ромашину. Плюс должна была соответствовать Ищенко. Когда Ромашина была занята здесь техническим соло и дуэт не тренировала, Колесниченко делала прогон короткой программы в одиночку, без музыки и, молодец, справилась. В первую очередь психологически.

— Почему ваши воспитанницы не выступают на чемпионате в группе и комбинации?

— Несколько лет назад Ромашиной вырезали грыжу, и последствия Света ощущает до сих пор. Вдобавок потребовалось много времени и сил на создание конкурентоспособного соло, «устаканивание» дуэта Ромашина—Колесниченко и его постановку. Пятнадцати минут в день для соло, да еще между делом, как это было с Ищенко, в случае со Светой, естественно, было мало. Она тренировала соло с нуля, поэтому ежедневно на это уходило по два-три часа. С 8:00 до 12:30 мы делали дуэт, затем час работали в зале, а когда отдыхали, Татьяна Николаевна Покровская готовила техническую программу с группой. Потом группа обедала, а мы выходили на соло. С 18:30 до 22:30 снова тренировалась группа. Свете было не разорваться. Колесниченко соло не делала, и в произвольной программе стояла, но в последний момент мы решили ее не перенапрягать. В комбинации же участие основных солистки и дуэта вообще не обязательно.

— У вас был дуэт из двух Анастасий, при этом Ермакова звалась Настей, а Давыдова — Асей. Как выходите из положения нынче?

— Света и Света. Они понимают. Просто обращаюсь к девочкам с разными интонациями.

— А почему китаянки в групповом турнире не участвуют?

— Темнят они что-то. Официальная версия: якобы сейчас у них какой-то важный национальный старт. А мы прознали, что у них революция произошла. Два клуба не могут решить, кто за национальную команду отвечать будет.

— Ваши Светы тоже из разных клубов. Неужели это так важно, кто откуда, если речь идет о национальном престиже?

— Ага, все мы смотрели «Легенду номер 17», где нам очень хорошо напомнили как раз об этом… Хотя в нашем случае делить и впрямь особо нечего. Ромашина, например, представляет «Юность Москвы» — СДЮШОР «Труд», Колесниченко — МГФСО. Сложность была не в том, чтобы соединить спортсменок из разных клубов, а в том, что Колесниченко неопытная. И делать на нее главную ставку было очень рискованно, тем более что запасную нам никто не даст. Надо было семь раз отмерить, один раз отрезать, а после с тем, что есть, пытаться сделать максимальный результат. Признаюсь, боязно было. А то, что девочка справилась, выдержав двойную в отличие от Ромашиной нагрузку, теперь стоит отметить. Ведь прогоны технического дуэта Колесниченко начала делать аж на три месяца раньше Ромашиной, при этом чуть не ежедневно и до трех раз в сутки. Умирала, уже на втором прогоне едва не теряя сознание от нагрузок и гипоксии. Мышцы не слушаются, в глазах темнеет. Но мы успели девочку до уровня Ромашиной подтянуть.

— Неужели между дуэтом и группой такая большая разница в нагрузках?

— В группе свои сложности — поддержки, перестроения, однако гипернагрузок на мышцы и по гипоксии нет. В массовке ты всегда можешь найти место, где можно немного передохнуть. На дуэт же судьи смотрят, словно в лупу. И если одна спортсменка схалтурит, пойдет асинхрон, который заметят даже непрофессионалы.

— Что конкретно наши девочки делают лучше других, допустим, в технической программе? У других вроде бы все гладенько, а выходят наши, и ты понимаешь — космос…

— Например, вращение в цапле, потом вихрь с приставлением ноги, вертикаль и винт вниз Ромашина с Колесниченко в отличие от большинства участниц исполняют идеально и по темпу, и по резкости. Главное — все сделать на одном уровне, с одинаковым градусом и не провалиться. Есть у россиянок еще один фирменный знак — идеально натянутые ноги. Все-таки синхронное плавание — вид спорта эстетический. Значит, не только техника, синхронность, высота и резкость должны быть в арсенале, но также красота движений и особенно растянутый шпагат. В программе их два. Но, кроме нас, шпагаты никто, как следует, не делает. Один — на 180 градусов, а другой — всего лишь на 90. Рогатка это, а не шпагат. Некоторые и вовсе оба по 90 градусов показывают. Или вращение «в кране» мы на одном уровне три оборота на 360 градусов делаем, плюс синхронно, да на хорошей скорости и высоте, а кто-то — с остановками, провалами и асинхронно. Сложность технической программы в том, чтобы все элементы, в том числе и рисковые, сделать на одном высоком уровне. В конце есть у нас силовой элемент, на котором у девочек уже руки-ноги отказывают. Но даже полностью обессиленные, они его делают так, как будто бы нет для них большего удовольствия.

— Что вызвало у вас здесь наибольшее тренерское удовлетворение — сольные выходы Ромашиной или ее совместные выступления в дуэте с Колесниченко?

— Полуфинал, когда Света-старшая идеально выступила с технической программой и вообще ни одной зацепочки судьям не дала. Полуфинал для нас был важнее потому, что в нем судьи сравнивали участниц между собой впервые. И им нельзя было дать ни единого шанса зацепиться хотя бы за какую-то мелочь, чтобы ни у кого рука не дрогнула поставить Ромашину на ни какое иное место, кроме первого. Ну а то что дуэт Ромашина—Колесниченко показал миру, как надо работать в техническом дуэте, меня порадовало тоже.

— Достаточно увидеть Колесниченко издалека, чтобы вопрос, по какому принципу вы выбирали партнершу для Ромашиной, отпал сам собой. Они же — словно сестры-близнецы…

— Действительно, спортсменки схожи и по комплекции, и по типу лица. Правда, портретное сходство имеет место быть только тогда, когда обе сильно накрашены. Но главное — и это редкость большая — обе белокожие. Наташа Ищенко — смуглая, Света Ромашина — белокожая. Ася Давыдова — белокожая, Настя Ермакова — смуглая. Наконец, две белокожие Светы сошлись.

— Ну не цветом же кожи единым…

— Мы по Колесниченко даже консилиум собирали. Первой предложила ее кандидатуру Ася Давыдова. Дело в том, что перед Олимпиадой она целый год работала со Светой в паре, отрабатывала элементы в группе. И уже тогда отметила техничность, сообразительность и трудолюбие юной партнерши. А потом и Наташа Ищенко сказала то же самое. Так как обеим я абсолютно доверяю и их мнением дорожу, то вариант Колесниченко сама обсудила уже с Ромашиной. Оказалось, и ей она нравится. А Колесниченко согласилась работать с нами, вообще не рассуждая. Тогда же, в ноябре, вопрос ее перехода быстро решился как с Татьяной Покровской, так и с личным тренером. И с тех пор я ни разу не пожалела о сделанном выборе.

— Алексей Мишин консультирует едва ли не всех ведущих фигуристов-одиночников мира, Ирина Винер тоже не считает зазорным тренировать иностранных гимнасток, а каково ваше отношение к подобного рода деятельности?

— И ко мне постоянно обращаются с предложениями, и я могу по всему миру ездить. Но я стараюсь как можно меньше отвлекаться от своих. Потому что живу по принципу: хочешь сделать работу хорошо, сделай ее сама. А если неделю я там, три дня здесь, качество работы пострадает однозначно.

— Откуда у вас столько творческих идей? Может быть, хореографы, постановщики помогают?

— Нет ни постановщиков, ни хореографов. Просто у меня мозг такой. Да, и девчонки много чего сами предлагают. А секрет успеха моих постановок в том, что я всегда обыгрываю каждый музыкальный акцент. Возможно, потому, что слухом бог не обидел. А музыку для нас по-прежнему компонует мой брат. Выполняет, можно сказать, любой мой каприз. Хотя и ругается: мол, ты что! Чайковский в гробу перевернется! С ума сошла так музыку резать? А я — нет, давай так. Потом все-таки делает по-моему, и в итоге получается классно.

— Чем удивят Ромашина и Колесниченко в произвольных программах?

— Длинное соло у Ромашиной — «Мэрилин Монро». Думали долго. Мало того что под две ее разные песенки надо было создать узнаваемый образ, так еще сделать так, чтобы Свету с Наташей не сравнивали. Поэтому трагичный образ не годился. А Монро мы взяли, во-первых, потому, что ее никто прежде не делал, а во-вторых, Ромашина-Монро в корне отличается и от Оны Карбонель с ее всемирно известной «Барселоной» Меркьюри—Кабалье и от китаянки Хуан Сюэчэнь с ее «Призраком оперы». А музыку предложила Лена — моя помощница и старшая дочь. К дуэту же я искала одну музыку, но неожиданно наткнулась на рок «Ванканто». В результате изображаем рок. Местами тяжелый. Медленная часть — «Металлика». Дело в том, что всем запали в душу наши олимпийские «Куклы» с их шикарным набором движений. Так вот и здесь стояла задача — ни в коем случае не повториться. И рок с «Куклами», кажется, уж точно вещи несовместные.

— А сами спортсменки за техническую или за произвольную больше переживали?

— В технической они боятся за элементы, которые судьи рассматривают сквозь лупу. А длинный дуэт — очень тяжелый физически, поэтому они боятся «умереть». Ведь после Универсиады не отдохнули, сразу продолжили тренироваться, поэтому усталость уже накопилась бешеная. А уровень хочешь не хочешь держать приходится, ведь постановку на ходу не переделаешь...

— Интересно, а Ромашина до Олимпиады в Рио-де-Жанейро «доплывет»?

— Как говорится, 50 на 50. Потому что, когда спортсменка идет на третий цикл, ей трудно давать себе задачу вперед на годы. Постепенно, шаг за шагом, оно легче: то есть год занимаюсь, потом отдыхаю, потом думаю дальше…

— А Колесниченко, небось, дрожит — процесс-то пошел. Хочется еще и еще, а партнерша, причем такого высокого уровня, возьмет, да и выключится из него? И что тогда?

— Свято место пусто не бывает. Хотя в случае ухода Ромашиной постановка и качество запросто могут пострадать. Но не исключаю, что к чемпионату мира 2015 года в Казани (а там и до Рио рукой подать) вернется Ищенко. После Лондона она взяла паузу с такой оговоркой, что если за два-три месяца до нынешнего чемпионата мира не забеременеет, то выступит в Барселоне с соло. О дуэте речь не шла изначально. Но так как Наташа забеременела, нам срочно пришлось делать соло для Светы.

— А как вы поступите, если кандидаток на дуэт окажется сразу три?

— Мы и этот момент обговорили. Колесниченко однозначно будет защищать честь России в Казани в одном из дуэтов — в техническом или произвольном.

— Какова основная тенденция в синхронном плавании в новом олимпийском цикле?

— У нас тенденция всегда одна — стать еще лучше. У других — не знаю.