Фестиваль театр
Фото: Christophe Raynaud de Lage/Festival d'Avignon
Фото: Christophe Raynaud de Lage/Festival d'Avignon
Фото: Christophe Raynaud de Lage/Festival d'Avignon
В Авиньоне проходит 67-й Festival d'Avignon. В этом году его программа обрела два главных акцента — африканский и прощальный. Из столицы Прованса — РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Африканский акцент обусловлен приглашением на Авиньонский фестиваль в качестве одного из двух так называемых ассоциированных артистов конголезского актера и режиссера Дьедонне Ниангуны. Когда десять лет назад только назначенные руководить фестивалем Венсан Бодрийе и Ортанс Аршамбо объявили о том, что каждый год они намерены для помощи в составлении афиши приглашать кого-то из знаменитых режиссеров, многие наблюдатели, особенно во Франции, недоверчиво усмехались: эти мало кому известные молодые администраторы, неожиданно возглавившие главный европейский театральный форум, просто не уверены в своих силах и собираются прикрываться чужими авторитетами.
Так или иначе, но практика приглашения соавторов фестивальной афиши, следует признать, оказалась успешной. Бывали, конечно, за прошедшие десять лет и неудачные годы, но несколько раз получались — например, при Томасе Остермайере и Ромео Кастеллуччи — действительно очень сильные (ну или хотя бы скандальные, как в случае с Яном Фабром) программы. Во всяком случае, сейчас, когда фестиваль прощается с директорским тандемом (в будущем году на важнейший в театральном мире пост заступает известный режиссер и драматург Оливье Пи), в Авиньоне решили хотя бы вкратце осмыслить свою новейшую историю.
На сцене Авиньонской оперы в течение всего фестиваля проходит программа "Один день на фестивале". Каждому из тех, кто был приглашенным соавтором (плюс нескольким мэтрам — Питеру Бруку и Патрису Шеро, плюс избранным режиссерам, которые, хотя и не были "ассоциированными артистами", но часто приглашались в программу,— бельгийцам Ги Кассирсу, Яну Лауэрсу и Алену Плателю, итальянцу Пипо Дельбоно), отвели по одному вечеру. Как говорится, кто что смог. Томас Остермайер показал фильм про гастроли своего спектакля "Гамлет" в Палестине. Жозеф Надж восстановил знаменитого своего "Войцека" почти 20-летней давности, а Ян Фабр повторил перформанс, однажды уже вызвавший в Авиньоне волнения. Кристоф Марталер же, напротив, представил свой новейший спектакль "King Size" (в ноябре его можно будет увидеть в Москве на фестивале "Новый европейский театр").
Не осталась в стороне от "подведения итогов" последнего десятилетия и главная сцена фестиваля — курдонер Папского дворца. Специально для фестиваля хореограф и режиссер Жером Бель сочинил представление, которое так и называется — "Курдонер". В прошлом году спектакль Беля "Disabled Theatre", в котором были заняты актеры с синдромом Дауна, стал одним из главных событий фестиваля. Актеры просто сидели полукругом на стульях, по очереди выходили к микрофону, рассказывали о себе и разыгрывали танцевальные этюды. "Курдонер" устроен почти так же — полукругом на сцене сидят обычные люди в обычной одежде, которые по очереди выходят к микрофону, здороваются с публикой и говорят о себе,— и производит почти столь же сильное впечатление. Хотя темой для высказываний стал всего лишь зрительский опыт приглашенных: каждый рассказывает о спектаклях, которые он или она видел(а) в Папском дворце.
Впечатления не обязательно восторженные — и разной степени оформленности. Экзальтированная дама до сих пор в таком потрясении от спектакля Пины Бауш, что буквально выкрикивает отдельные фразы. Пожилой профессор, едва не впадая в актерский транс, зачитывает по бумажке изящное эссе. Девочка пытается изобразить, как бегали дети в спектакле Бориса Шармаца "Ребенок", показанном здесь два года назад. Пожилая дама, профессор пластических искусств, больше говорит о собственной жизни, чем о спектаклях. Молодой человек признается: то, что он увидел, было весьма так себе. Строгая, с интонациями левой активистки женщина признается, что вовсе не ходит в Папский дворец: билеты стоят дорого, скидки для профессионалов небольшие, и она лучше сходит на фестиваль "офф" — там и дешевле, и люди попроще (сразу вспоминается 2003-й, последний год предыдущего директора, Бернара Февра д'Арсье, когда Авиньонский фестиваль был отменен из-за забастовки интермитантов).
Некоторые из воспоминаний о спектаклях на сцене Папского дворца "оживают" фрагментами: монолог из "(А)поллонии" Кшиштофа Варликовского, Изабель Юппер — по скайпу и на видео читает из "Медеи", есть и другие. Один раз возникает голос Жерара Филиппа — он был одним из тех, кто стоял у истоков фестиваля, родившегося в Почетном дворе в 1947 году. Но самая важная из реконструкций этого вечера напоминает о начале "Ада", первой части триптиха Ромео Кастеллуччи "Божественная комедия", едва ли не самого важного авиньонского свершения последнего десятилетия: по высоченной, отвесной стене Папского дворца от подмостков и до самой кромки, еле различимой на фоне темного южного неба, карабкается, цепляясь за невидные выступы камней и оконные проемы, полуголый человек. Публика вновь замирает от ужаса пополам с восторгом — и только потом, уже после спектакля, начинаешь думать о неповторимости и значимости минут, когда твой личный опыт соединяется с историей этого сакрального театрального пространства, столь же щедрого, сколь и требовательного.