Безумные деньги

Шантаж, угрозы и обман, разборки по понятиям и в судах. Привлекая деньги в инновационный проект, стартапер рискует получить партнеров, которые могут здорово испортить ему жизнь, а то и лишить проекта. Многие инвесторы любят говорить про пользу smart money, но "умных денег" на всех не хватает. "Секрет фирмы" выявил типажи опасных инвесторов.

Фото: Иван Величко

Текст: Николай Гришин

"Ты знаешь, что в Москве и за 500 рублей могут убить человека?" — институтский приятель Виталия Пономарева смотрел на него в упор. Пришедшие с ним люди в кожаных куртках собирали по офису техническую документацию и выгоняли сотрудников за дверь. Виталий решил не сдаваться.

Начиналось все радужно. Основатель маркетингового агентства OUCH Business Виталий Пономарев захотел сменить сферу деятельности и осуществить давнюю мечту: вместо разработки рекламных кампаний начать создавать что-то реальное и уникальное. Он собрал команду инженеров, у которых родилась идея использовать авиационные коллиматоры в обычных автомобилях. Когда истребитель летит быстрее звука, у летчика нет времени смотреть на приборы. Поэтому все показания проецируются перед ним. Пономарев и его сотрудники решили создать компактное устройство, позволяющее использовать технологию в автомобилях и проецировать перед водителем информацию дополненной реальности: карты, маршруты, знаки, сведения о ближайших зданиях.

Было понятно, что в одиночку финансировать этот проект невозможно. Но вскоре помочь Виталию вызвался институтский знакомый. В конце 2011 года он с приятелями пообещал инвестировать в проект в общей сложности $1,5 млн. Виталию в новой компании WayRay досталось 25% и пост гендиректора. Обещанных денег Пономарев так и не получил, зато уже через год чудом не лишился своего бизнеса.

Аферисты и охотники

Стоит предпринимателю приступить к поиску инвестиций, как он сразу же попадает в зону риска.

$1-25 тыс. за 10-15-минутную презентацию перед группой инвесторов-ангелов, 2-5% суммы привлеченных инвестиций за менторство и помощь в поиске инвесторов. Такие суммы, судя по блогу венчурного предпринимателя Джейсона Калаканиса, просят со стартаперов некоторые американские бизнес-ангелы. Пару лет назад Калаканис в своем блоге объявил войну псевдоинвесторам. "Такие аферы по типу "заплати и играй" напоминают мне о "модельных агентствах", которые просят у людей деньги за представительские услуги. Инвесторы — обеспеченные люди, они не могут брать деньги со стартаперов за чуточку своего внимания",— писал Джейсон.

В России ситуация еще хуже. На запрос "привлечение инвестиций" "Яндекс" выдает ссылки на сотни сайтов. Многие из них объединяют две вещи: требование предоплаты за помощь в поиске инвестиций и отсутствие упоминаний о каких-либо реализованных проектах. "Никакой нормальный инвестор не будет требовать со стартапера деньги за то, чтобы его выслушать. Это все аферисты",— говорит бизнес-ангел Игорь Рябенький. Не попасться на удочку достаточно просто: инвесторы дают деньги предпринимателям, а не наоборот.

На этапе поиска инвестиций стартапер может столкнуться еще с одной категорией опасных инвесторов — охотниками за идеями и новыми разработками. "Идеи ничего не стоят",— любят говорить представители крупных венчурных фондов. И объясняют, что они ищут в первую очередь работоспособные команды, а не бизнес-проекты и научные ноу-хау. Это действительно так: каждую неделю фонды получают описания десятков проектов, и большинство из них, как говорит управляющий партнер фонда iTech Capital Глеб Давидюк, очень далеки от реальности.

Но помимо фондов посевными инвестициями занимаются корпорации и частные лица. По словам Рябенького, он знает нескольких псевдоинвесторов, которые под видом поиска объектов для инвестиций собирают информацию об инновациях для своего бизнеса. Они ищут хорошие идеи и отдают на реализацию своей команде. В лучшем случае автору могут предложить роль наемного менеджера и небольшой опцион.

По словам руководителя патентной практики юридической компании Patentus Алексея Михайлова, в России права на информацию возникают только при соблюдении определенных формальностей, а именно в том случае, если в ее отношении введен и соблюдается режим коммерческой тайны. Необходимо как минимум подписать с потенциальным инвестором договор о неразглашении и информации (NDA). Правда, судебной практики по таким делам совсем немного — доказать, что у стартапера украли идею, в любом случае будет очень сложно.

Новички

"Ты видишь большие деньги, ты веришь в свой проект и совершенно не думаешь о том, что всегда может случиться какой-то форс-мажор. Отдавать 30% или 40%, как эти инвестиции оформлены, по большому счету, неважно",— вспоминает свой первый опыт привлечения инвестиций интернет-предприниматель Дмитрий Плущевский.

Начинающий инвестор и неопытный стартапер — гремучая смесь. Первый хочет если не быстрого возврата инвестиций, то хотя бы каких-то продаж. Второй редко может реально оценить сроки выхода на рынок и затраты. Большинство конфликтов и разногласий начинаются, когда стартап попадает в "долину смерти" — первоначальные инвестиции заканчиваются, а зарабатывать деньги компания еще не начала.

В 2009 году компания Плущевского DaSuppa активно развивалась на рынке мобильных Java-игр для обычных телефонов. Для развития бизнеса потребовались внешние инвестиции. Дмитрию быстро удалось привлечь несколько сотен тысяч долларов в обмен на 40% своего бизнеса. Неудивительно, ведь единственный продукт DaSuppa на тот момент — игра "Танчики" — зарабатывала около $300 тыс. в год. Однако пока Плущевский готовил к выпуску новые Java-игры, рынок изменился, править бал стали платформы iOS и Android. Быстро перестроить бизнес DaSuppa не удалось — первые игры для iOS и Android DaSuppa не пользовались особым спросом, а на выпуск новых денег не хватало.

Большинство американских инвесторов оформляют инвестиции как конвертируемый заем (convertible note) — такая схема предусматривает возможность конвертации долга в долю в уставном капитале компании. Дмитрий же и его партнер оформили все как обычный кредит. Это очень частая практика в России: понятия convertible note нет в нашем законодательстве. В итоге сейчас DaSuppa остановилась в развитии, а привлечь инвестиции не получается: компания обременена долгами. "Теперь я понимаю, что выбранный способ оформления инвестиций был не идеальным, но изначально я верил, что все получится с ходу",— говорит Плущевский.

Часто предприниматели, надеясь привлечь еще один раунд инвестиций, начинают резко увеличивать затраты на маркетинг, набирать команду и пр. Судя по опыту героев СФ, эти истории нередко закачиваются плачевно. Например, Сергей Копылов из интернет-магазина BabyBoom вложился в расширение ассортимента, ожидая новый раунд инвестиций (СФ N4/2013), а Михаил и Нина Погосовы из TravelMenu вдвое увеличили штат (СФ N7/2013). Когда инвестор (в обоих случаях это был фонд Intel Capital) в последний момент отказался от инвестиций, компании разорились.

"Это наивное заблуждение, что достаточно влить деньги в убыточный проект, как он вдруг выйдет на прибыль. Велика вероятность, что компания просто начнет масштабировать свои убытки",— уверен Глеб Давидюк.

12 сделок по продаже активов провели российские венчурные инвесторы в прошлом году. На этом они заработали около $370 млн

Люди с "понятиями"

Плохие финансовые показатели — лишь одна из причин конфликтов. В успешных проектах проблемы часто возникают из-за того, что партнеры на словах договариваются, а затем начинают нарушать собственные договоренности.

Основателю WayRay Виталию Пономареву инвесторы пообещали $1,5 млн и полную свободу действий. В действительности, по словам Виталия, он получил около $300 тыс. и тотальный контроль. Инвесторы, основной бизнес которых связан с поставками в Россию китайской бытовой техники, начали активно вмешиваться в работу компании и "строить" инженеров. При этом решения о финансировании принимались очень долго, часть работ Пономарев оплачивал из своего кармана.

В конце 2012 года он предложил вернуть инвесторам вложенные деньги плюс премию 20% либо закрепить в уставе свое право принимать ключевые решения единолично. Инвесторы якобы были согласны уступить власть, но взамен потребовали переоформить патентную заявку на прибор на одного из них.

Виталий заподозрил неладное. Перерегистрация устава компании занимает две недели, а подача заявления в патентную службу — один день. Компаньоны договорились, что дождутся перерегистрации, а потом будут подавать заявление. Но Пономарев решил провести эксперимент: по его словам, он назвал партнерам неправильный номер патента. На следующий же день они якобы заявили, что Виталий попытался их обмануть, а Пономарев понял: перерегистрировать устав никто не будет.

После этого события развивались в духе 1990-х. Виталий запретил инженерам выходить на работу, партнеры, по его словам, отобрали все оборудование и документацию. Спасти бизнес предпринимателю удалось лишь с помощью шантажа. Еще раньше от своей помощницы он узнал, что инвесторы подделали его подпись, пытаясь получить кредит в банке. Пономарев предложил партнерам: либо они выходят из проекта и Виталий возвращает им потраченные средства в рассрочку, либо он подает заявление в прокуратуру. Инвесторы выбрали первый вариант.

С тех пор Пономареву удалось стать резидентом Сколково и привлечь новый раунд инвестиций. На эти деньги создан прототип устройства, в конце лета появится промышленный образец, который можно будет установить в автомобиль. На сей раз сделка была оформлена в англо-американском праве.

По словам Алексея Михайлова, очень часто стартапы регистрируются в офшорах вовсе не потому, что хотят сэкономить на налогах. Дело в другом. Во многих офшорных юрисдикциях действует общее англо-американское право, для которого характерно уважение к принципу свободы договора. В России же договор может быть признан недействительным, если он не укладывается в одну из типовых схем, предлагаемых законом.

В англо-американском праве существуют такие важные для сделок с интеллектуальной собственностью институты, как гарантии и заверения, позволяющие эффективно распределять риски между сторонами, а также внятные правила для опционных соглашений. Например, в отношении разработок, которые могут быть созданы стартапером в будущем.

В несовершенном и запутанном российском законодательстве зачастую побеждает тот, кто может использовать административный ресурс.

Власть

Западный аналог e-commerce-проекта Дениса Иванова (по просьбе предпринимателя мы изменили его фамилию) за два года превратился в компанию с оборотом $200 млн в год. Денис вложил в проект 2,5 млн руб. собственных средств, но для быстрого роста потребовался инвестор. "После нескольких десятков встреч и переговоров я познакомился с потенциальными партнерами по бизнесу, которые имели возможность привлечь "мощный финансовый и административный ресурс"",— рассказывает Денис. В итоге его партнером стал крупный чиновник. В обмен на 20 млн руб. инвестиций он получил 35% в проекте. Еще 16% досталось партнерам чиновника, а у Дениса осталось 49%. Сделка была оформлена через российское ООО, но на словах партнеры договорились при следующем раунде инвестиций зарегистрировать сделку в английском праве.

В итоге компания Дениса успела получить 9,7 млн руб. инвестиций, что позволило выйти на оборот несколько десятков миллионов рублей в месяц. Проблемы начались, когда у компании появились потенциальные инвесторы второго раунда. Они были готовы инвестировать в проект, исходя из его оценки $3,5-5 млн за весь бизнес.

Весной 2013 года Иванов заметил странности: инвестор стал запрашивать различную финансовую информацию почти каждую неделю, а потом начал приглашать к себе "на разговор" ключевых сотрудников, не ставя об этом в известность Дениса. В итоге чиновник обвинил предпринимателя в нецелевом расходовании средств, хотя, как говорит предприниматель, траты планировались совместно. Инвестор предложил выбор: либо он заводит на Дениса уголовное дело, либо стартапер оставляет пост гендиректора. Предприниматель принял условия могущественного инвестора, сохранив за собой миноритарный пакет компании.

Остальное дело техники — другое ООО, подконтрольное инвестору на 100%, с санкции нового гендиректора выкупило доменное имя, код и серверы. Все сотрудники компании Дениса были уволены и приняты в новое ООО, договоры с поставщиками расторгнуты и заключены с новой компанией. "В итоге я остался совладельцем пустого ООО, а три месяца назад эта компания оценивалась в $5 млн",— говорит Денис.

По словам юристов, ключевые правила безопасного привлечения инвестиций не так уж сложны: фиксировать все договоренности, желательно в английском праве, не уступать контрольный пакет и бразды операционного правления, а самое главное — тщательно изучать предыдущий опыт инвесторов. Похоже, стартаперы, увидев большие деньги, часто забывают про банальные меры предосторожности.

Эксперт

Игорь Рябенький, бизнес-ангел, управляющий партнер инвестиционной компании Altair Capital:

— Не стоит удивляться стремлению инвесторов минимизировать свои риски и обозначить в документах подводные камни. Самое важное, чтобы обе стороны собрали друг о друге максимум информации. На рынке все про всех знают — зачастую стартаперу достаточно пообщаться с людьми, которым инвестор уже давал деньги, и все встанет на свои места.

Справки


Одежный гигант

$130 млн инвестиций привлек интернет-магазин одежды Lamoda.ru летом 2013 года. Рекордные для Рунета деньги вложили фонд Access Industries Леонарда Блаватника, а также Summit Partners и Tengelmann Ventures. Раньше рекордсменом был интернет-магазин "Озон", привлекший $100 млн в 2011 году.

Венчурный пирог

По обзору венчурного рынка России, подготовленному Центром технологий и инноваций PwC и ОАО РВК, общий объем венчурных инвестиций за 2012 год составил $910,6 млн, всего была совершена 201 сделка. 84% сделок прошли в ИТ-сегменте, самые крупные — в электронной коммерции. В США объем венчурных инвестиций за 2012 год снизился по сравнению с 2011-м на 15%, до $29,7 млрд.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...