Президент дома Dior СИДНИ ТОЛЕДАНО ответил на вопросы ЕКАТЕРИНЫ ИСТОМИНОЙ.
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ / купить фото
— Почему вы согласились принять участие в праздновании 120-летия ГУМа?
— В прошлом году мы сидели на террасе в Bosco Cafe вместе с Михаилом Куснировичем. Он рассказал мне о предстоящем юбилее ГУМа и предложил что-то придумать нам вместе. Я согласился! Во-первых, мне просто нравится ГУМ как здание, как место. Кроме того, для Dior Красная площадь и ГУМ необычайно важны. Ведь первый раз наша мода побывала здесь в июне 1959 года. Пять дней шли показы коллекции haute couture, наши манекенщицы фотографировались на фоне ГУМа. Поэтому мы решили, с одной стороны, отдать дань уважения универмагу, а с другой, напомнить российской публике о том давнем визите. Еще хочу добавить, что ГУМ — совсем не чужой нам адрес. У нас здесь замечательный магазин, открытый в 2006-м. А до этого в ГУМе был Институт красоты Dior.
— Как развивались отношения дома Dior и СССР после того исторического визита?
— Наши показы 1959 года имели невероятный успех. Это было огромное международное культурное событие, однако на коммерции, как вы сами понимаете, это никак не отразилось. Первые наши духи появились в Советском Союзе только в 1970 году. Но зато после перестройки дела пошли куда лучше. Мы очень много уделяем внимания России, наши русским клиентам.
— Русские клиентки, которых действительно много у Dior, по своим предпочтениям ближе к европейским женщинам или к азиатским?
— Русские женщины по вкусам похожи на француженок. Они очень любят роскошь, шик, они очень рафинированные, чувственные, необычайно чуткие к красоте и удовольствиям. Я лично знаком со многими нашими русскими клиентками, поэтому точно могу сказать про вкусы. Еще русские женщины, как и француженки времен самого Кристиана Диора, обожают светскую жизнь.
— Сейчас для многих исторических европейских марок большую коммерческую важность представляют так называемые новые рынки. Как вы считаете, должны ли старые дома адаптироваться под вкусы новых покупателей?
— Нет, ни в коем случае! Dior должен остаться Dior, мы свято, тщательно храним свое наследие, мы следим за тем, чтобы коды марки не размывались со временем. Но, с другой же стороны, мы как художники должны обращать внимание на культуры других стран. Очевидно же влияние огромнейшей русской культуры на наш дом! Однако это именно влияние, тончайшее проникновение другой культуры в нашу собственную жизнь. Но никаких прямых подражаний быть не должно. То же самое можно сказать и об азиатских культурах. За кимоно в дом Dior не приходят.
— Выставка Dior в ГМИИ имени Пушкина в апреле 2011 года имела большой успех. Какие культурные проекты намечены сейчас?
— Мы очень мобильны в плане культурных проектов. Вот планы только на осень 2013 года. Мы открываем ретроспективу в Шанхае, потом заново открываем магазин в Гонконге, в ноябре — экспозиция в Нью-Йорке, потом еще Австралия.
— Что важнее в современном глобальном мире luxury goods? Миф или маркетинг?
— Нам важно наше происхождение, важна наша родословная, наша семья. Стоимость того, что мы, Dior, истинно французский дом, невозможно переоценить. Нам важно искусство: посмотрите на Симонса, ведь он настоящий модернист!