Уже более месяца продолжаются беспорядки в Бразилии: сотни тысяч жителей, причем не из самых бедных слоев, выражают недовольство социальной политикой правительства. "Власть" разбиралась, как повышение стоимости проезда в автобусе на 20 сентаво (около 3 руб.) могло вызвать волну общенациональных протестов.
Фото: AP
Фото: AP
Фото: Reuters
Лилиан Кунья — экономический журналист, до апреля 2013 года работавшая в одном из крупнейших деловых изданий Сан-Паулу Estado de S. Paulo. Ее можно назвать типичным представителем нового бразильского среднего класса (к нему бразильское правительство причисляет тех, кто зарабатывает от $750 до $1400 в месяц), к которому, по последним оценкам, относится около 60% населения страны (194 млн человек). Она живет в одном из центральных районов 20-миллионного Сан-Паулу в новой квартире-студии, расположенной в кондоминиуме с бассейном и фитнес-центром на крыше.
Вечером 13 июня Лилиан отправилась в банк, чтобы заплатить последний взнос за квартиру по ипотеке, но сделать ей этого не удалось. Дороги в городе были перекрыты: на улицу вышло пять тысяч демонстрантов — студенты, представители различных партий и активисты движения "За бесплатный проезд в общественном транспорте". Через несколько минут полиция начала разгон демонстрантов: в ход пошли дубинки, слезоточивый газ и резиновые пули. Прикрыв лицо шарфом, Лилиан смогла укрыться в доме одного из друзей, жившего неподалеку. Ее глаза слезились еще несколько дней. В ту же ночь Лилиан опубликовала фотографии протестов во всех социальных сетях, а еще через несколько дней вся ее лента в фейсбуке, ранее заполненная фотографиями из путешествий и картинками с котиками, превратилась в хронику протестов.
Буквально за несколько дней число подписчиков основных бразильских протестных групп в фейсбуке приблизилось к миллиону человек. Несмотря на то что первые протесты против повышения платы за проезд в автобусах начались еще в апреле в Порто-Аллегро, именно 13 июня считается первым днем национальных протестов. Если сначала традиционные СМИ (многие принадлежат крупным промышленным и финансовым группам и зачастую являются намного более правыми, чем правительство страны) предпочитали называть демонстрантов бунтовщиками, гопниками и вандалами, то после событий 13 июня в Сан-Паулу, когда от действий полиции пострадало 17 журналистов, тон даже самых консервативных СМИ существенно изменился. Многие представители среднего класса и сами журналисты на себе испытали насилие со стороны полиции, которое раньше было вообразимо только в фавелах и о котором они могли лишь прочитать в газетах.
О протестах начали говорить повсюду — в магазинах и банках, в барах за просмотром футбольных матчей, в кулинарных и женских телевизионных шоу. Попавшая под сокращение кадров в апреле Лилиан стала "гражданским журналистом" для одного из протестных онлайн-СМИ, количество которых резко возросло за несколько недель. Число участников следующих демонстраций — в Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро и других городах — увеличилось в сотни раз. Ряд крупных демонстраций прошел мирно (протестующие даже объявили официальную благодарность полиции), на некоторых других полиция применила силу, водометы, перечный газ, и демонстранты не оставили эти действия без ответа. Наиболее активных демонстрантов задерживали, но, как правило, довольно быстро отпускали из полицейских участков. К концу июня для многих стало привычкой носить с собой уксус (за его наличие, правда, могли даже арестовать), снижающий эффективность слезоточивого газа. В результате бразильской революции приписали букву V (первую букву слов "уксус" и "победа"), а потом назвали "салатной революцией".
Чрезмерное, по мнению граждан, увлечение Бразилии спортом будет стоить ей $25 млрд в ближайшие три года
Фото: AP
Сидя на террасе на крыше своего дома, Лилиан вспоминает крупнейшие протесты в стране на протяжении последних десятилетий. "Любые протесты с использованием насилия в Бразилии всегда оказывались безуспешными, серьезных изменений добивались только большие, многомиллионные мирные демонстрации",— рассказывает она. Мирный массовый протест сработал в 1984 году, положив конец 20-летнему периоду правой диктатуры. Уже в демократическое время, в 1992 году, демонстрации во всех крупных городах страны привели к окончанию политической карьеры первого демократически выбранного президента Фернанду Колора ди Мелу. Впрочем, массовый же протест привел и к установлению военной диктатуры в 1964 году, потому и сейчас при обсуждении протестов теории заговора весьма популярны. Одна из версий — протесты поддерживаются правыми силами, представителями крупного бизнеса, влияние которых было в значительной степени ограничено за время правления левого правительства.
С крыши дома Лилиан можно наблюдать, как топ-менеджеры крупных компаний возвращаются домой на вертолетах, предпочитая избегать многочасовых пробок. В вечернее время небо над экономической столицей Бразилии выглядит как место действия научно-фантастического боевика с гудящими вертолетами, свет прожекторов которых пробивается через городской смог.
Пробки в Сан-Паулу вряд ли уступают московским: дорога до аэропорта может занять 40 минут в воскресное утро и 3 часа вечером в пятницу. Одновременно с этим система общественного транспорта в мегаполисе значительно уступает по вместительности и эффективности мировым аналогам: в то время как урбанисты не устают хвалить систему общественного транспорта с ее "метробусами" 2-миллионной Куритибы (город на юге Бразилии), работа метро и автобусов в крупнейших городах и агломерациях страны вызывает множество нареканий со стороны горожан. Рабочий, получающий минимальную плату за свой труд (около $339), может потратить до пятой части своего заработка на проезд в переполненных метро и автобусах. В Бразилии существует прогрессивная шкала налогообложения (от 0 до 27,5%), однако эффективность расходов бюджета вызывает у населения недовольство. Именно этот вопрос стал основным в ходе бразильских протестов — повышение стоимости проезда в автобусе оказалось последней каплей. Другими словами, это вполне типичные претензии среднего класса к неэффективной бюрократии.
В абсолютных показателях Бразилия была одним из лидеров по темпам и качеству преобразований среди развивающихся стран (см. графики ниже). Либерализация торговли, снижение уровня бюрократической нагрузки на бизнес, приватизация многих отраслей, ранее находившихся в госсобственности, резкий рост внутреннего потребрынка, снижение безработицы (уровень на апрель 2013 года — 5,8%). За последние десять лет Бразилия существенно модернизировала сельское хозяйство, увеличив экспорт сахара, кофе, кукурузы, мяса, сои. Бразильские сельхозпроизводители удачно использовали повышение спроса на сою со стороны Китая и других растущих азиатских экономик. Кроме того, в целом ряде отраслей был зафиксирован резкий рост производительности, в том числе в машиностроительной и авиационной (бразильский Embraer является третьим по величине авиапроизводителем в мире), а также в секторе производства биотоплива (на основе сахарного тростника). И все это на фоне десятилетнего правления левой Партии трудящихся, поставившей своей целью снижение уровня бедности и социального неравенства.
Повышения стоимости проезда в автобусе на 3 руб. оказалось достаточно, чтобы бразильская молодежь принялась раскачивать лодку
Фото: AFP
По разным данным, с 2002 года, когда глава Партии трудящихся Луис Инасиу Лула да Силва после трех неудачных попыток был избран на президентский пост и провел на нем два срока подряд (в 2011 году его сменила близкая соратница Дилма Руссефф), бедными перестало считаться от 30 млн до 40 млн бразильцев.
Главными инструментами социальной политики да Силвы стали две социальные программы — Bolsa Familia ("Семейный кошелек") и Fome Zero ("Нулевой голод"), в рамках которых наименее социально обеспеченным семьям (как правило, матерям) стали выделять целевые ежемесячные платежи на образование детей и прочие социальные цели, ввели дотированное питание в школах, создали "народные" столовые и локальные "банки" продовольствия и т. д. Общий объем финансирования программы Bolsa Familia, например, в 2012 году составил около $12 млрд, эти средства были напрямую направлены почти 14 млн семей, что составляет около трети населения Бразилии (размер социального пособия при этом варьировался от $11 до $100 на семью). Политика поддержки образования среди небелых бразильцев также принесла свои результаты: если 15 лет назад 2% темнокожих и смешанных бразильцев имели высшее образование, то сегодня этот показатель в три раза выше — 6%.
Тем не менее социальные проблемы остались. А на фоне растущей инфляции они только обострились. Экономическое неравенство продолжает оставаться высоким. Состояние объектов инфраструктуры (дороги, вокзалы, общественный транспорт) и качество социальных услуг для населения (здравоохранение и образование) продолжают ухудшаться. 13 млн бразильцев, по официальным данным, являются неграмотными. В стране наблюдается резкий дефицит квалифицированных медицинских кадров: в июне 2013 года Министерство здравоохранения страны официально обратилось к Кубе с просьбой прислать несколько тысяч докторов и медсестер на временные рабочие контракты (всего в Бразилии недостает около 50 тыс. человек медперсонала).
Стабильно высоким остается и уровень коррупции, прежде всего в госсекторе и полиции. В начале 2013 года 25 крупных чиновников эпохи правления да Силвы были осуждены на сроки от 2 до 40 лет по обвинениям во взяточничестве. Правда, впоследствии парламентарии приняли ряд конституционных поправок, которые могут привести к пересмотру обвинительных приговоров. Сейчас же осужденные чиновники наслаждаются свободой, посещая матчи Кубка конфедераций и позируя для светской хроники.
Рио-де-Жанейро, 4 июля
Фото: REUTERS/Diego Assis/Agencia O Dia, Reuters
Кубок конфедераций стал одним из трех глобальных спортивных мероприятий, обязательства по проведению которых взяла на себя Бразилия. Подтвержденные расходы на строительство 12 футбольных стадионов к чемпионату мира по футболу в 2014 году уже превысили $13 млрд (что в три раза превышает затраты ЮАР на проведение аналогичного чемпионата). На строительство дополнительных объектов спортивной инфраструктуры к летним Олимпийским играм 2016 года Бразилия потратит еще $12 млрд.
Подобные расходы с точки зрения демонстрантов неприемлемы. Большая часть протестующих — новый средний класс, молодые, образованные, в меру обеспеченные горожане — как раз требуют от правительства более рационального расходования средств. Многие успели побывать в Европе и Северной Америке, увидеть качество транспортной и социальной инфраструктуры, узнать, как работают системы госуправления в других странах. "Да, это хорошо, что мы можем голосовать на честных выборах, но этого явно недостаточно для стабильной демократии в Бразилии. Хорошо, что у нас есть независимая судебная система, но все должны уважать закон. Бразилии предстоит заработать право на вход на глобальную арену мира, и тут проведения чемпионата мира или Олимпиады будет явно недостаточно — мы же не Россия или Китай, где права человека уважаются еще меньше, а о свободе СМИ можно вообще забыть",— пишет бразильский журналист Маурисиу Саварезе, живущий последние годы в Великобритании.
Запланированное повышение стоимости проезда в общественном транспорте в результате было отменено для девяти крупнейших городов страны, включая Рио и Сан-Паулу. Но протестное движение пока не идет на спад. Впрочем, характер его меняется.
Форталеза, 27 июня
Фото: REUTERS/Paulo Whitaker, Reuters
Во время массовых протестов 13 и 17 июня десятки тысяч человек скандировали и пели в центре города "Бразилия проснулась", "Закончилась любовь, здесь получится Турция", "Я заранее сдаюсь на чемпионате мира, я хочу денег на здравоохранение и образование". Если сначала на демонстрации выходили в основном представители среднего класса, то теперь на митингах можно видеть людей практически всех политических пристрастий. Чтобы отличаться от представителей политических сил, несущих партийную символику, многие просто надевают белые рубашки, несут национальные флаги и поют гимн. Беспартийных по-прежнему большинство. Они говорят о кризисе парламентаризма даже в условиях свободных выборов. Они дарят полицейским цветы. Им кажется, что они могут изменить страну.
20 июня протестное движение достигло очередного рекорда, когда на улицы Рио-де-Жанейро вышел миллион человек. Полиция снова отреагировала на массовую демонстрацию насилием, бросая газовые бомбы даже в кафе и бары, куда забегали демонстранты. Студенты укрывались на ночь в федеральных университетах (куда доступ полиции был закрыт) и уходили оттуда тайком только утром. После этого на улицах стало меньше людей, зато заметно активизировалась общественная жизнь. В Сан-Паулу, Рио и других городах были созданы десятки протестных комитетов, групп, объединений. Известные политики, ученые, журналисты и деятели культуры устраивают выступления. К протесту добавилась тема полицейской реформы, а также кампания против манипулирования информацией в консервативных СМИ.
"Я не знаю, достигнет ли протестное движение каких-то конкретных результатов, но я думаю, что страна должна стать лучшим местом для жизни. Нам этого уже не избежать. Некоторые называют это третьей стадией демократии, когда люди уже не хотят просто продолжать покупать микроволновки или телевизоры с жидкокристаллическими экранами. Люди хотят, чтобы школы и больницы были такими же удобными, как стадионы для спортивных соревнований,— рассуждает Лилиан. — И они поняли, что, если правительство строит гигантские спортивные арены, оно наверняка сможет найти деньги и на автобусы и школы".
