Госдума объявила экономическую амнистию. Как сообщил полпред президента в Госдуме Гарри Минх, принятое постановление коснется 3 тыс. человек. Бизнес-омбудсмен Борис Титов прокомментировал ситуацию ведущей Дарье Полыгаевой.
Фото: Александр Щербак, Коммерсантъ / купить фото
Речь идет о бизнесменах, которых впервые осудили за преступления в сфере предпринимательской деятельности или привлекли к ответственности по 27 статьям УК РФ. При этом подозреваемый или обвиняемый должен вернуть имущество или возместить убытки.
— Вы удовлетворены тем, в каком виде идея об амнистии дошла до реализации?
— Хотелось бы большего, потому что есть ряд сдерживающих факторов, например, компенсация ущерба. Вряд ли даже можно было говорить о том, чтобы на свободу вышли люди, которые неоднократно совершали преступления в экономической сфере, это значит, точно уже виновные люди, понятно. Мы сейчас точно не можем сказать, сколько людей в результате выйдет на свободу, потому что мы не знаем, кто из них переквалифицируется.
Еще несколько месяцев тому назад мы даже представить себе не могли, что может быть такое решение. Не говоря о том, что это изменение судьбы для тех, кто сегодня реально выйдет на свободу, это еще и сигнал обществу, что все-таки наше государство пытается исправить те ошибки, которые были в прошлом по отношению к бизнесу, и смотрит только на свое будущее вместе с бизнесом. Без бизнеса в рыночной экономике наша страна жить не будет. А это очень важный сигнал сегодня для предпринимателей.
— Почему все-таки сократили эту амнистию?
— Потому что это компромисс между реальной необходимостью решения задач, о которых я сказал — работа над ошибками и сигнал на будущее — и тем, как общество воспринимает это все. Поэтому были исключены такие наиболее одиозные статьи, чтобы не вышли те, кто финансовые пирамиды строил, кто обманутых дольщиков создавал.
— Но про 159-ю статью, про мошенничество очень многие говорили.
— 159-я статья – половина всех сидят по первой и второй части. Это преступления до 500 тысяч рублей. Вы понимаете, что это, конечно, просто мошенники с рынков. Это никакие не предприниматели, это те, кто совершает мелкие мошеннические поступки, потом их ловят за руку, и в очередной раз им судьи выносят наказания. Поэтому, конечно же, реальных предпринимателей среди тех, кто сегодня находится в заключении, не так много по 159-й статье. Я думаю, что, если говорить о справедливости, то абсолютное большинство людей, которые действительно несправедливо осуждены и которые переквалифицируются, выйдут на свободу.
— Будут ли какие-то проблемы у тех, кто захочет, и тех, кто попадает под эту амнистию?
— Боюсь, что могут быть. Здесь мы как институт уполномоченных будем сейчас всячески оказывать консультационное содействие и давать заключения. Конечно же, тех, кто сидит по экономическим статьям, их любят в колониях и не очень любят отпускать. Мы предвидим, что будет такое со стороны и руководства отдельных колоний, и правоохранительных органов, и судей, которые должны переквалифицировать. Не все будут понимать, что это необходимо сделать быстро. Поэтому сейчас будем всячески содействовать тому, чтобы с их стороны не было задержек в амнистии.
— Это только со стороны колонии. А какие еще могут быть препятствия?
— Есть не только колония. Это касается судей, которые будут, если амнистия застала в рамках судебного процесса людей, или судьи будут переквалифицировать статьи. Это касается следственных органов, которые ведут уголовные дела, они должны будут их закрывать или тоже переквалифицировать. Это практически касается всего юридического процесса. Поэтому мы будем со всеми с ними отдельно работать, пытаться делать так, чтобы с их стороны было как можно меньше препятствий для амнистии.