N 23 Дмитрий Губин — об идеальном учебнике истории
Учебник мифологии
Будучи историком, полагаю, что к косности общества и власти прибавляется косность самих историков. К сожалению, большинство наших "гуру-академиков" просто неспособны к вариативному мышлению, но еще хуже то, что они воспитывают учеников в таком же духе — "знай свое место, продолжай дело, начатое учителями, и будет тебе счастье". Нет ничего удивительного в том, что одно время был очень популярен математик Фоменко со своей "Новой хронологией". Его бредни были написаны лихо и увлекательно, он поймал важный тренд — неудовлетворенность историей и желание покритиковать общепринятые подходы. Новизна оказалась привлекательной для потребителя, а настоящие историки попали в разряд недоучек.
Вообще удивительное дело: героизация нашей истории, на которую, очевидно, и направлен новый учебник, похоже, опять будет строиться на условных "28 панфиловцах", то есть мифах. При этом действительные подвиги людей, забытых из-за вероисповедания, национальности или просто вредного характера, вновь окажутся где-то далеко за пределами учебников. Да и реальная повседневная жизнь наших предков также останется уделом ученых — в новом учебнике все опять будет нанизано на нить княжений, царствований и президентств. Это скучно. А история — штука веселая и неожиданная.
Как быть Сибири?
Спасибо за материал, он на редкость хладнокровен и в чем-то даже научен. В свое время меня удивили книги, в которых те или иные события истории объяснялись с экономической точки зрения. Например, книга Сергея Нефедова "История России: факторный анализ". К написанному Дмитрием Губиным могу добавить, что перед нами остро стоит проблема преподавания региональной истории. Я живу в Сибири, что изучать мне и моим землякам? К Русскому государству мы присоединились только в XVI веке. Что мы должны знать из предыдущих периодов — историю Москвы и Московского государства или историю Сибирского ханства?
Процент с кризиса
N 23 Анна Прийдак: Европа теряет средний класс
Нестабильная растерянность
Я много времени провожу в Германии и других европейских странах и часто сталкиваюсь с фактами, похожими на описанные в статье. Обычные европейцы, платящие высокие налоги, с трудом приспосабливаются к нестабильности и не понимают, почему именно они должны расхлебывать последствия кризиса.
Прогореть из-за щедрости
Хотела бы заметить, что недостаточное обеспечение старости в Европе — отнюдь не новая проблема, обусловленная кризисом. С ней и раньше сталкивались постаревшие индивидуальные предприниматели, своевременно не задумавшиеся об обеспечении своей старости,— пенсионные взносы с их доходов отчислялись не автоматически, как у наемных работников, а в добровольном порядке. Тот же порядок действует и в медицинском страховании. В самом деле, если герою материала, Фридриху, сейчас уже за 70, то черту пенсионного возраста он перешагнул несколько лет назад, то есть еще до кризиса (его поколение в Германии уходит на пенсию в 65 лет). Так что кризис тут не виноват. И, честно говоря, утверждение о том, что Фридрих потратил свои личные сбережения на выплату зарплат работникам, вызывает сомнение.
Уборщицы в плюсе
Приведу пример других мюнхенских пенсионеров: живет там, например, турецкая бабушка, которая была уборщицей на BMW. За нее фирма делала пенсионные отчисления, и теперь размер ее пенсии — примерно 4 тысячи евро. Есть в Мюнхене и учительницы с пенсиями 1200-1500 евро. Не так уж много, конечно, но на достойную жизнь хватает.
Остались друзьями
N 22 Колонка Натальи Радуловой — развод не по правилам
Любить до гроба
Конечно, цивилизованный развод лучше, чем истерика. И после урока "на высшем уровне", который нам не так давно преподали, мирных исходов из семьи станет больше. Тем не менее надо с прискорбием признать, что ценность семьи постепенно утрачивается. Мы уже не понимаем: стареть вдвоем, соответствовать друг другу по возрасту — естественно, правильно и даже красиво. Но удовольствия "здесь и сейчас" — важнее здравого смысла и привлекательнее усилий. А ведь для того чтобы сохранить семью, нужно изрядно потрудиться.
Временно агрессивные
На мой взгляд, разведенным нужно поддерживать некоторый уровень агрессии друг к другу, чтобы опять не сблизиться. Так что полное и безоговорочное уважение/любовь раньше чем через месяц-два после подписания бумаг о разводе маловероятны.
Третьяковская вечность
Посетила я тут на днях Третьяковку. Живу в XXI веке и, кажется, что те, кто жил 300-400 лет назад, должны быть другими. Но вот смотрю на лица людей XVII-XVIII веков и не вижу разницы. Минут 10 стою перед портретом канцлера Головкина кисти Никитина. Есть ощущение, что видела этого человека совсем недавно. Где? Да по телевизору, в каких-то новостях, американский конгрессмен или кто-то из российского Министерства иностранных дел... У него современный, умный и интеллектуальный взгляд. Иду дальше, возникает ощущение того, что художники прикалываются, надев на мужчин XXI века костюмы и парики из театральной гримерки.
Пришли мне в голову и мысли о судьбах Родины. Никуда от этого не денешься, это тоже архетипическое — думать о судьбах.
Всем нам, вышедшим из советской эпохи, в годы перестройки открыли глаза на то, что революция разрушила великую державу, в которой в 1913 году все было очень хорошо. И крестьяне были зажиточными, и рабочий на свою зарплату мог купить корову. Но вот когда походишь по Третьяковке, по залам передвижников, то задаешься вопросом: а где он, этот зажиточный крестьянин, этот довольный жизнью рабочий? Перед нами нищие, юродивые, арестанты, голодные дети, просящие милостыню...
То ли так оно и было в действительности, то ли только эта сторона жизни интересовала передовые умы. Когда в обществе есть художники, открытые состраданию, сочувствующие, сопереживающие, это прекрасно. Но вопрос: к чему это привело? Наверняка эти самые передвижники, обращаясь к горячим сердцам, изменили мировоззрение не одного гражданина. С одной стороны — это замечательно. С другой — финалом стала революция.
После просмотра работ передвижников мне самой захотелось помочь бедным, детям и старикам. Ранее подобный акцент в восприятии творчества художников XIX века я списывала исключительно на социалистическую пропаганду. Нас еще в школе учили сочувствовать "Тройке" Перова, арестантам Ярошенко и бурлакам Репина. На самом деле это не было следствием советского идеологического ноу-хау. Это все было самозабвенно подготовлено людьми, действительно талантливыми, добрыми, искренними, неравнодушными к чужой беде.