"Камилла Клодель, 1915" Брюно Дюмона не сообщает особо интересных и пикантных подробностей из личной жизни знаменитой скульпторши и возлюбленной Огюста Родена Камиллы Клодель — за ними зрителя можно отослать к более традиционному байопику 1988 года "Камилла Клодель" Брюно Нюиттена с Изабель Аджани и Жераром Депардье. Задача же Брюно Дюмона — показать не развитие отношений героини с главным мужчиной ее жизни, а уже трагические последствия разрушившей ее психику многолетней связи с Роденом: действие происходит в 1915 году, когда Камилла Клодель, которой диагностировали шизофрению, пытается уговорить родственников, прежде всего брата Поля, забрать ее из психиатрической лечебницы неподалеку от Авиньона.
Участь несчастной Камиллы, которую играет Жюльетт Бинош, безусловно, вызывает сочувствие, однако надо сразу предупредить тех, кто, возможно, не слишком хорошо знаком с творческим методом Брюно Дюмона: его картина не принадлежит к энергичным психологическим страшилкам, в которых ужас положения персонажей как будто затягивает и завораживает зрителей. Это довольно отстраненное, неторопливое, бесстрастное и однообразное киноисследование, в котором из-за отсутствия увлекательных событий должна обнаружиться какая-то метафизическая глубина — как примерно уже было у Брюно Дюмона в "Жизни Иисуса" или "Человечности".
Жизнь Камиллы тоже состоит из однообразных рутинных действий и процедур: в начале фильма монахини моют ее в ванне, потом она варит себе яйца (Камилле Клодель было разрешено самостоятельно готовить себе еду из-за мучившего ее страха быть отравленной) и выходит есть их во дворе на солнышке, чтобы не слышать монотонного стука по столу, который издает одна из пациенток. Остальные обитательницы лечебницы проявляют гораздо более заметные симптомы психических заболеваний, видимо, чтобы на их фоне Камилла Клодель выглядела если не более здоровой, то все-таки еще не окончательно свихнувшейся, еще борющейся за остатки своего рассудка. Эта мучительная борьба в исполнении Жюльетт Бинош, вполне вероятно, привлечет к новому фильму Брюно Дюмона чуть большую аудиторию, чем его прежние работы, предназначенные для специфической фестивальной публики, часто склонной к самоистязанию.
Мученица Камилла слушает все эти стуки и крики окружающих ее сумасшедших, воркование голубей, шум ветра и шелест ровно постриженных кустов, но на самом деле вслушивается в себя, и только во время репетиции спектакля какой-то идиотской больничной самодеятельности ее внутреннее напряжение вдруг прорывается сначала истерическим смехом, а потом горькими рыданиями: "Я больше не могу! Я перестала быть человеческим существом!" — и, в общем-то, фильм Брюно Дюмона прежде всего о расчеловечивании, помешать которому, по мнению брата Камиллы (Жан-Люк Венсан), может только вера. "У меня такой же темперамент, и если бы я не верил в Бога, меня постигла бы такая же участь",— пишет в своем мучительно длинном набожном письме брат героини, отказывающийся забрать ее из психушки даже после разрешения врачей, на том приблизительно основании, что "секрет святости — это позволить Богу осуществлять его волю", а стало быть, бедной Камилле в соответствии с волей Божьей придется умереть в лечебнице после 30-летнего там пребывания. Впрочем, к Богу, о котором талдычит сестре Поль, у нее претензий нет: главным виновником своего плачевного состояния она считает Родена, который боялся, что она станет более великим скульптором, чем он, и задался целью не только обокрасть ее в творческом плане, но и сделать несчастной. Это у него в итоге и получилось: в фильме явственно звучит мысль о том, что мир для Камиллы рухнул, когда она поняла, что после 15-летнего романа ее вероломный учитель на ней все равно не женится. И тем не менее эта победа демонического Родена над страдалицей Камиллой, потерявшей все, в финале фильма не выглядит такой уж однозначной, в том числе и благодаря слабой улыбке Жюльетт Бинош, сидящей на фоне каменной стены, на которой трепещут солнечные пятна,— не то чтобы радостно, но как-то умиротворенно.
В прокате с 11 июля