Необходимость перехода к технологическому нормированию нагрузки на окружающую среду признают и чиновники, и эксперты, и бизнес. Отталкиваются они от практики ОЭСР, которой воспользовались все страны, столкнувшиеся с вынужденной необходимостью качественного промышленного рывка. Принципиально в видении Минприроды и РСПП отличаются условия, параметры и сроки такого перехода. Министерство, ссылаясь на поручения властей, стратегические документы и согласованный с ОЭСР план действий, предлагает компаниям начать готовиться, чтобы достичь соответствия требованиям к 2021 году. В РСПП же настаивают на переработке всех основных законов, законодательном закреплении экологической амнистии, закрытии фактических данных о выбросах, а уже потом — на запуске технологического нормирования.
На время реформы РСПП предлагает продлить срок действующих разрешений на сбросы и выбросы на 10 лет. Разработчик же правительственного законопроекта, глава профильного департамента Минприроды Виктория Венчикова говорит, что чиновники предлагали промышленникам перенести переходный период с 2021 на 2028 год: «Они говорят, что в 15 лет не уложатся и не хотят, чтобы их ограничивали сроками, так как конъюнктура меняется, а переход на новую систему нормирования будет стоить миллиарды». По словам госпожи Венчиковой, законопроектом компаниям предлагаются мероприятия «исходя из разумных сумм и при условии наличии прибыли, но должны выполняться жесткие критерии сокращения нагрузки — не менее чем на 30%». Разговор шел о том, что число компаний, регулируемых на федеральном уровне, будет сокращено до 150 (глава Минприроды Сергей Донской говорил о 300 компаниях — см. «Ъ-Онлайн» от 14 мая). «Это крупные системообразующие предприятия, которые ответственны за половину все сбросов и выбросов в РФ. Для них предлагались переходные положения при установке счетчиков в обмен на комплексные разрешения»,— поясняет госпожа Венчикова. Законопроектом предусматривается отраслевой подход к реформе нормирования: в течение каждых двух лет начиная с 2015 года подготовиться к регуляторному эксперименту должны две отрасли. Первыми в очереди оказались производители энергии и промышленного сжигания отходов, затем металлурги, нефтепереработка, нефтехимия и химпром, а замыкали список целлюлозно-бумажная отрасль и производители цемента. К 2021 году в Минприроды предполагали подготовить все необходимые подзаконные акты. «Все остальное — в рамках старой схемы»,— говорит представитель министерства (см. “Ъ” от 23 мая 2012 года).
Об этом уже договаривались на «Открытом правительстве» — но не смогли решить, что будет объектом регулирования, промплощадка или конкретный источник загрязнения (на Западе промышленники тоже не хотели контролировать источники). Промышленники не соглашались и на требования к программам повышения экологической эффективности, предлагая зафиксировать пятикратный штрафной коэффициент платы за негативное воздействие на период реализации программ (вместо постоянно повышающегося). Впрочем, проект Минприроды в любом случае не станет законом прямого действия — устранить большую часть обнаруженных РСПП «дефектов и абсурдов» можно было бы в рамках подзаконных актов, полагают в ТПП.
На вопрос “Ъ”, что именно не устраивает РСПП в законопроекте Минприроды, замглавы профильного комитета союза Юрий Максименко заявил: «Все от начала до конца. Нынешняя версия законопроекта сильно отличается от первого чтения (состоялось 7 октября 2011 года) и не учитывает замечаний бизнеса. Ничего, о чем говорил министр (см. “Ъ” от 14 мая), в тексте нет». «Мы 12 раз встречались с Сергеем Донским, и он понимает, что при принятии закона будет персонально отвечать за увольнение людей с предприятий. Он этого не хочет»,— пояснил господин Максименко.