"Деловая двадцатка" — B20 — опубликовала набор рекомендаций для G20 в рамках российского председательства в этих структурах. Программа российского председательства в B20 во многом пересекается с существенно более бизнес-ориентированной повесткой дня британского председательства в более узком клубе развитых государств — G8. В свете продолжающегося во всем мире наступления государственной власти на свободное предпринимательство усилия B20 выглядят все более перспективными: поскольку остановить дальнейшие политические изменения предприниматели не в силах, попытки разменять отступление по основным фронтам на содействие во всем остальном выглядят вполне оправданной тактикой.
Сама по себе "деловая двадцатка" — весьма необычное и в значительной степени искусственное образование. Институционализация B20 в рамках G20 происходила несколько лет и довольно неровно, в результате одним из опубликованных предложений "деловой двадцатки", в которой, как и в "большой двадцатке", председательствует в 2013 году Россия, является получение предпринимателями гарантий от G20 того, что в перспективе политические лидеры крупнейших экономик мира будут координировать свои усилия с бизнесом по предсказуемым и постоянным принципам. B20 предложила государственным партнерам "приглашать B20 к структурированному диалогу в рамках формальных механизмов G20, в том числе через создание совместных рабочих групп G20 и B20". В рамках своей деятельности предприниматели предполагают "согласовать среднесрочную стратегию для обеспечения преемственности и последовательности повестки дня различных председательств В20 и их координации с основными долгосрочными приоритетами B20", а вместе с G20 "разработать и ввести в практику к 2015 году эффективный, практически реализуемый механизм координации действий". Фактически B20, как и все другие "двадцатки" в рамках более широкого института G20, высказала намерение не работать как отдельная сила, а выступать как единое целое с властью.
Идет ли речь и "почетной капитуляции" B20 под российским председательством? Формально эта "капитуляция" произошла несколькими годами раньше: повестки ранее проходивших предпринимательских саммитов и ранее, по существу, не оппонировали G20. Во всяком случае, ни возражениям действиям "двадцатки" в области борьбы с оптимизацией налогообложения, ни едва ли не в открытую провозглашаемым преференциям государственному или окологосударственному бизнесу, ни усиливающемуся давлению на бизнес по вопросам окружающей среды B20 не противостояла и в 2009 году. Не происходит этого и сейчас. Тем не менее, несмотря на общий примирительный тон и стилистику "основных предложений B20 для G20", документ, опубликованный накануне саммита B20, 20 июня, выглядит, помимо прочего, несколько большей фрондой, чем раньше. Но — крайне аккуратной и дипломатичной.
Предложения B20 своим "государственным" коллегам можно условно разделить на три части. Первая является констатацией статус-кво и признанием главенствующей роли государства в крупнейших экономиках по ряду вопросов — это пункты, в которых B20, по существу, предполагает сопротивление наступлению государства, начавшемуся отнюдь не вчера, на практике бесполезным и лишь предлагает G20 облекать это наступление в формы, хоть в каком-то виде приемлемые для предпринимательского корпуса. Вторая обозначает предлагаемые границы "перемирия" по чувствительным вопросам, по которым B20 уступать в целом не намерена. Наконец, третья группа тем — "разменная", это то, что B20 рассчитывает получить от G20 в качестве как минимум символической компенсации.
В первой группе — в первую очередь вопросы свободы инвестиций и торговли. B20 предлагает "продлить обязательство о неприменении протекционистских мер на период после 2014 года, усилить систему мониторинга, определить возможности для сворачивания протекционистских мер", "поддержать соглашение ВТО о содействии торговле". Несмотря на внешне либеральные принципы этих пунктов, это, скорее, капитуляция: ВТО, по существу, находится в руках государств, и здесь B20 просит исключительно игры по уже установленным правилам и неухудшения ситуации. То же самое касается и энергетики: B20 предлагает правительствам "обеспечить доступ к источникам доступной энергии посредством ускоренного развития технологий производства возобновляемой энергии" и "с расширением финансирования программ по развитию зеленых технологий". Сфера "зеленой экономики" и "зеленой энергетики", ранее считавшаяся возможным направлением развития бизнеса, теперь заранее считается темой власти. Все, что требуется от G20,— вложения государств в де-факто монополизированную сферу. Наконец, в сфере инвестиций в инфраструктуру B20 предлагает "стимулировать частные инвестиции... посредством создания новой модели финансовых гарантий, которая уменьшит общие транзакционные и финансовые затраты по проектам для частных инвесторов и повысит привлекательность таких проектов с точки зрения привлечения банковского финансирования".
Еще 20 лет назад в большинстве развитых экономик мира такого рода предложение было бы высокомерно отвергнуто именно бизнесом, худо-бедно справлявшимся с выработкой таких моделей без всякого участия государственных структур и даже противодействующим правительственным в этих сферах. Наконец, биотехнологии, ранее считавшиеся также сугубо частным и крайне перспективным делом, B20 также с легкостью "сдает" G20: правительствам предлагается не только "концентрировать усилия на здоровом образе жизни как национальном приоритете в сфере охраны здоровья", что вполне естественно, но и "перераспределить бюджеты в области здравоохранения в пользу развития и распространения новых решений".
Впрочем, это уже в какой-то степени переход ко второй части предложений — инициативам по перемирию по схеме "бизнес не создает властям проблем, власти не создают проблем бизнесу или же компенсируют их деньгами или другим способом". Так, несмотря на общие настроения правительств мира на грани восстановления капитального контроля и всеобщих войн по ограничению "негативных эффектов от притоков и оттоков капитала", B20 предлагает G20 "выявлять и устранять ограничения для свободного перемещения капитала между странами, составив для этого список рекомендаций, регулирующих многосторонние договоренности по инвестициям в рамках G20". B20 также не против реформы финансового рынка, но в целом требует "соизмерять масштаб и сроки реализации реформ с целями обеспечения уверенного, устойчивого и сбалансированного роста". При этом приоритет правительственных структур в создании "надежной и устойчивой к потрясениям инфраструктуры финансовых рынков, особенно в странах с развивающейся экономикой", B20 не оспаривает, хотя на практике, например, в России (как, впрочем, и в любой другой стране "двадцатки", как и за ее пределами) это сейчас выглядит как продолжение экспансии госбанков и национализированных банков в экономику.
Третий блок инициатив B20 выглядит чисто торговым — это уже скорее наступательная, нежели оборонительная позиция. Так, предприниматели не только и не столько против экспансии госденег в экономику, сколько требуют расширения госфинансирования, распространив в G20 "схемы финансирования на основе частичных гарантий, способствующих предоставлению ресурсов со стороны финансовых учреждений". Вторая "наступательная" инициатива — "оказать поддержку в переходе к более гибкому режиму интеллектуальной собственности". Образование кадров для бизнеса в 2013 году объявляется B20 исключительной прерогативой государств: от них требуется "обеспечить доступ для всех людей к системе качественного обязательного образования, которое подразумевает получение нужных знаний и компетенций". Иммиграционную политику предлагается скорректировать "таким образом, чтобы она лучше соответствовала запросам рынка труда". На рынке труда через пенсионные реформы предлагается "повысить количество работников пожилого возраста". Наконец, в области борьбы с коррупцией предлагается "обеспечить справедливость и прозрачность процесса госзакупок".
Этот набор мер объявляется B20 чем-то вроде "дорожной карты" при "переходе к новой модели экономического роста". Впрочем, в большей степени это похоже именно на временную, а не на постоянную модель. Тем не менее вряд ли следовало ожидать от предпринимателей в рамках B20 какого-то героического следования принципам экономического либерализма, без сомнения, разделяемого большей частью предпринимательского корпуса. Скорее, речь идет о практическом применении этих принципов, которые для бизнеса выглядят иначе, чем для политиков-либералов. Предприниматели не отстаивают убеждения — они всего лишь зарабатывают, выжимая из их применения все возможное там, где это вообще возможно, и минимизируя потери там, где это невозможно.
Поэтому нет смысла осуждать B20 за отступления перед лицом государства. На этой "капитуляции" они еще и заработают, и это, вероятно, пойдет на пользу всем. Сопротивляться же — дело совсем других структур и институтов.