Концепцию единого учебника истории планируют утвердить уже к октябрю. Об этом заявил министр образования и науки Дмитрий Ливанов. Журналист Наталия Осипова уверена, что написать такой учебник невозможно, пока страна не вышла из трагедии ХХ века.
Единый учебник должен соответствовать некоему историко-культурному стандарту, который, по заявлению министра образования Дмитрия Ливанова, будет принят в октябре 2013 года. В рабочей группе по созданию концепта учебника звучала мысль о том, что трактовать события следует, исходя из геополитических интересов России.
Идея подогнать исторические события к требованиям текущего момента не нова. История — наука политическая. Нация (если она есть) всегда редактирует свое прошлое. Спросите у французов: их страна — это режим Виши или антифашистское Сопротивление? Разумеется, Сопротивление. Хотя и то, и другое было в Франции. Исторические трактовки — вопрос внутринационального консенсуса: какие события считать позором, а какие составили гордость и славу страны.
По информации газеты "Ведомости", создатели единой концепции, обсуждавшейся на совещании у господина Нарышкина, обнаружили 31 "трудный вопрос"в истории России. Вряд ли ошибусь, предположив, что это те самые вопросы, по которым граждане России не могут договориться вот уже скоро сто лет. И речь не об академических расхождениях специалистов, а о ключевых точках противостояния различных политических сил.
О роли Брежнева, Хрущева, Ельцина, годах правления Путина и Медведева, Сталине и сталинизме, Ленине и большевиках националисты, либералы или участники свежесозданного "Народного фронта" думают разное. Многое зависит от личных интересов и биографий. У одного болит приватизация, у другого — расстрел Белого дома, у третьего — ГКЧП, у четвертого — сталинский репрессии, у пятого — коллективизация и Ленин на броневике.
Мы даже не договорились о терминах — филолог Гасан Гусейнов, считает, например, что эвфемизм "сталинские репрессии" маскирует реальность террора. У нас нет полного доступа к архивам. Зайдите на разрекламированнный сайт "Документы советской эпохи" и вы увидите, что множество дел из архива Сталина до сих пор под грифом "секретно". И это через 60 лет после смерти диктатора.
Нервность академической, казалось бы, дискуссии о едином учебнике истории свидетельствует о том, что Россия до сих пор живет в своем кровавом XX веке. Мы не поняли, что случилось в 1917-м, не завершили Гражданскую войну, не покаялись за миллионные жертвы, не назвали имена палачей, не разобрались с историей Великой отечественной, не договорились по событиям 90-х. И уж точно у нас нет одиной оценки происходящего прямо сейчас. Можно вбить в головы нужные идеологемы, но это не достижение консенсуса, а маркировка минных полей прошлого. Общенациональная версия истории пишется не на бумаге, а в живом действии. Есть, видимо, в нашем будущем учебнике главы, которые мы еще не прожили. Но придется.