"Наши солнечные батареи "следят" за солнцем"

Уже два года на Дальнем Востоке России реализуется проект развития альтернативной энергетики с использованием возобновляемых источников энергии. "Огонек" выясняет, почему энергия солнца оказалась востребована в условиях вечной мерзлоты

Село Ючюгей находится совсем рядом с Оймяконом — полюсом холода, где зимой температура опускается до минус 70 градусов. Это самое холодное место на всей нашей планете, даже в Антарктиде теплее. И именно здесь находится Ючюгейская СЭС — одна из первых солнечных электростанций в России, дающих электроэнергию в сеть. Это две могучие платформы, на каждой из которых смонтировано по 87 солнечных панелей, причем все российского производства. А вот первая солнечная станция в этих краях находится в селе Батамай — это примерно в двух часах полета вертолетом от Якутска. Считать же земные километры — абсолютно бессмысленное дело, ибо по суше добраться до Батамая невозможно, на сотни километров вокруг села — болота и непроходимая тайга. Можно только катером по реке Лене летом или на "Урале" по льду зимой — это единственная дорога, которая связывает село с внешним миром.

Таких отдаленных и изолированных от Большой земли сел только в Якутии сотни. Чукотка, Камчатка, север Сахалина, север Хабаровского края, Курилы — на Дальнем Востоке значительное число людей живет в полном отрыве от цивилизации. Это рыбаки, охотники, промысловики, сельские жители, их быт прост и незатейлив: сердцем каждого такого поселка еще с советских времен является дизельная электростанция. Обеспечение их жизни традиционно идет по программе северного завоза, топливо для станций идет годами, становясь чуть ли не золотым. Поэтому кто лучше "прикрыт" — имеет хоть и дорогое, но круглосуточное электричество. А есть и такие, кто светом пользуется лишь по три часа в сутки.

Два года назад компания "Сахаэнерго", дочернее предприятие холдинга РАО "Энергетические системы Востока", запустила эксперимент, установив в поселке Батамай солнечную электростанцию мощностью в 10 кВт.

— Солнечные панели привезли из Китая, комплекс управления — из Москвы, кабели и вспомогательное оборудование покупали в обычных электротехнических магазинах,— рассказывает заместитель генерального директора РАО ЭС Востока по стратегии и инвестициям Алексей Каплун.— Поставили и пальцы скрестили: лишь бы станция перезимовала. Но все обошлось: все солнечные панели благополучно пережили морозы, и тогда мы добавили еще три десятка отечественных панелей. Сейчас этот комплекс суммарной мощностью 30 кВт обеспечивает около 10 процентов годового потребления электроэнергии, необходимой для удовлетворения энергетических нужд 200 жителей Батамая.

— Алексей Александрович, а какой смысл ставить солнечные электростанции не в южных районах, а в северных? Там, где находится полюс холода и полярные ночи?

— На Дальнем Востоке есть своя специфика. Это и высокий износ оборудования, и дорогое привозное топливо с высокой его долей в себестоимости энергии, и необходимость кратного резервирования мощности. Все это предпосылки для энергоэффективных проектов. Отсюда одним из потенциально интересных направлений является переход на возобновляемую энергетику. Попробовали — получается. Сейчас у нас четыре солнечные станции в Якутии, достраиваются два ветровых комплекса на Камчатке.

— Каким должен быть населенный пункт, например, в Якутии, чтобы там построили новую солнечную или ветровую электростанцию? Наверное, это должен быть поселок нефтяников или золотопромышленников?

— Нет, ну что вы. В своих проектах мы ориентируемся на самые обычные изолированные поселки на территориях Дальнего Востока. Здесь можем реализовывать экономически эффективные проекты в существующих условиях. Вот как выглядит экономическая отдача на примере малой станции: в Батамае за 12 месяцев работы солнечная электростанция сэкономила нам 8 процентов от обычного годового объема топлива, который оценивается в 2,5 млн рублей в год. За счет этих сэкономленных денег мы планируем вернуть средства, вложенные в станцию, уже за 7-9 лет. А вот солнечная электростанция в Ючюгее обошлась в 1,7 млн рублей. Однако срок ее окупаемости за счет того, что станция дешевле Батамайской, существенно короче — всего 4 года. Причем учтите, что все расчеты окупаемости мы строим на сегодняшних тарифах, без учета их неизбежного роста. Уверен, что внедрение наших технологий позволит местным властям существенно сдержать рост тарифов на электроэнергию.

— Существует ли какая-либо "северная специфика" для работы солнечных панелей?

— Конечно. Если в Европе солнечные панели просто повернуты к небу, то платформы Ючюгейской СЭС снабжены механизмом, позволяющим поворачивать панели за солнцем, и более точный "прицел" на солнце повышает эффективность панелей на 40 процентов. Кроме того, сегодня наши специалисты ищут универсальные и тиражируемые технические решения, подходящие для северных климатических и экономических условий. Они убеждены, что при наличии таких решений внедрение альтернативной энергетики в энергоизолированных районах Якутии можно будет поставить на поток и добиться ее экономической эффективности.

— Вы упоминали про потенциал ветра. Используются ли ветрогенераторы в программе развития альтернативной энергетики на Дальнем Востоке?

— Да, и это очень перспективное направление. Вообще, первые ветрогенераторы на Дальнем Востоке были установлены еще в 1996 году — на острове Беринга в селе Никольском. Как вы знаете, на этом острове похоронен прах легендарного мореплавателя Витуса Беринга, который является национальным героем Дании. И датчане, побывав на острове Беринга, подарили островитянам два ветряка и 250-киловаттные агрегаты — старые, конечно, но в отличном состоянии. И эти ветрогенераторы показали, что ветровая энергетика на Дальнем Востоке обладает огромным потенциалом роста. Например, на Камчатке среднегодовая скорость ветра превышает 7-8 м/с — это в полтора раза выше, чем на континентальных площадках Германии и Дании, которые входят в число лидеров ветроэнергетики. Игнорировать этот потенциал было бы не по-хозяйски.

— Но в Европе гораздо лучше развита транспортная инфраструктура, позволяющая без особых проблем доставить на побережье Северного моря 100-метровую вышку и смонтировать огромный ветряк. Другое дело — доставить эту вышку с огромным пропеллером в отдаленные районы Камчатки...

— Но никто и не говорит, что на Камчатке нужно ставить поля ветрогенераторов на огромных башнях. Сейчас мы заканчиваем монтаж в селе Никольском нового ветродизельного комплекса — двух установок мощностью по 275 киловатт производства французской компании Vergnet. Диаметр лопастей ветрогенератора достигает 12 метров, сам генератор крепится на штанге высотой в 50 метров. Все это оборудование умещается в два стандартных контейнера для морских грузоперевозок, так что особых сложностей в доставке ветрогенераторов на край света я не вижу. Что еще более важно — это самоподъемные ветроагрегаты. То есть для их установки не нужен кран, а подъем собранного комплекса происходит с помощью собственной гидравлической лебедки. Опустить агрегат на землю могут всего два человека меньше чем за час, что упрощает их ремонт и профилактическое обслуживание. Простота ремонта и обслуживания генераторов позволяет нам запустить программу вовлечения местных жителей в работу сервисных центров ветрогенераторного оборудования.

Словом, принимая во внимание, что капитальные затраты на строительство ветроэлектростанции и операционные затраты на ее сопровождение на Дальнем Востоке немногим отличаются от таких же затрат на других территориях, а также то, что стоимость одного киловатт-часа на Дальнем Востоке выше, чем в остальных регионах, срок окупаемости таких проектов будет даже более коротким, чем в Европе, а проект — экономически привлекательным.

— С какими трудностями вы столкнулись в ходе работы на Дальнем Востоке?

— Прежде всего работа на Камчатке привела к отказу от иллюзий, что альтернативная энергетика на возобновляемых источниках энергии сможет быстро и полностью вытеснить все традиционные виды топлива. Как выясняется, ветер дует очень непостоянно, он то есть, то его нет, и от этих колебаний система идет вразнос. Мощность тока постоянно скачет, и дизель-генераторы, не успевая отрабатывать эти скачки, постоянно выходят из строя. Поэтому мы разработали специальные системы синхронизации и сопряжения — это наше российское ноу-хау, позволяющее обеспечить работу ветростанций в самых экстремальных условиях. Кроме того, мы разрабатываем систему накопления энергии — все-таки в большинстве районов Дальнего Востока потенциал ветровых дней не превышает 40 процентов, то есть в году насчитывается не более 150 дней, когда ветрогенератор может нормально работать. Поэтому наша заветная цель — это добиться замещения за счет ветровой электроэнергии 60-70 процентов от общего объема потребляемого дизтопива.

— Вы говорили, что у альтернативной энергетики на Дальнем Востоке блестящее будущее. Какие ближайшие планы у РАО "Энергетические системы Востока"?

— Задачу надо решать комплексно, поэтому мы разрабатываем программу развития ВИЭ по всему Дальнему Востоку — с потенциалом, технологиями, принципами финансирования. Ноу-хау в том, что мы можем рассчитать конкретные требования к оборудованию и его стоимости по каждому поселку и оценить экономическую эффективность проектов.

С этими расчетами мы и приступаем к реализации проектов, как малой мощности, так и большой. Например, в ближайшее время мы начнем совместно с правительством Якутии проект по строительству станции мощностью 4 МВт.

Беседовал Владимир Тихомиров