Триумфатор "Кинотавра" — фильм Александра Велединского "Географ глобус пропил" — стал однозначным фаворитом еще до официальных итогов. О феномене победившего неореализма размышляет кинообозреватель "Огонька"
Учитель Служкин (Константин Хабенский) — очередное возвращение классической темы "лишнего человека" (на фото — кадр из фильма "Географ глобус пропил")
На "Кинотавре" победить трудно. Испытание сочинским фестивальным залом — при всей его внешней расслабленности и доброжелательности — выдерживают немногие. Этот зал не признает авторитетов — громкие имена или успех в Канне, Венеции, Роттердаме ничего здесь не гарантируют. Равно как не гарантируют и пропорции оптимизма и пессимизма в фильме, в прежние годы случалось, что здесь, в Зимнем театре, самые комические комедии нередко проваливались и уступали жестокому и беспощадному депрессивному русскому артхаусу.
На "Кинотавре" работает другое. Конечно, никакой формулы победы на главном национальном кинофестивале не существует, но мне кажется, этот зал не принимает полутонов. Овации и крики "браво!" — нечастые, кстати, даже на этом, 24-м по счету и вполне удачном по качеству кино, сочинском конкурсе — случаются после фильмов, скажем так, последовательных, победительно-ярких, убедительных как в своем демократизме, так и в радикализме.
Президент сочинского фестиваля Александр Роднянский говорил о том, что каждый "Кинотавр" запоминается прежде всего фильмом-победителем. Были фестивали "Брата", "Кавказского пленника", "Водителя для Веры". Нынешний войдет в историю пропившим глобус географом. Фильм Александра Велединского снят по роману Алексея Иванова, написанному в середине 1990-х годов. "Географ глобус пропил" — история, безусловно, привязанная к конкретной эпохе, хотя книга была опубликована в 2003 году. "Географ" сразу стал бестселлером, а потом еще и прекрасным спектаклем, который (театралы наверняка помнят) три года назад играли студенты РАТИ. И вот теперь фильм Александра Велединского, снятый при участии Валерия Тодоровского (он один из продюсеров и авторов сценария), да еще и с Константином Хабенским в главной роли. Кстати, Велединский прежде уже экранизировал современную русскую прозу Пьецуха и Лимонова, а семь лет назад снял фильм "Живой" — на мой взгляд, самое пронзительное и эмоционально точное из всего, что снято у нас о чеченской войне.
На "Географе" зал Зимнего театра дышал, замирал, смеялся, а на финальных титрах ревел и практически бросал в воздух чепчики. Даже на фоне достаточно сильного конкурса фильм Велединского выглядел бесспорным победителем. Самое простое, но очевидное объяснение достоинств картины звучит, возможно, наивно: это просто очень хорошее кино. Остроумное, затягивающее. Живое — в точном соответствии с названием предыдущего фильма Велединского. C настоящим, опять же живым героем. А мы ведь, правда, забыли, что им может быть не только полицейский (в более жестком, брутальном варианте — мент), не только авантюрист и не только бизнесмен. Радиостанции как мантру повторяют песенку с готовым жизненным слоганом: "Ты на обложку "Космо", я на обложку "Форбс", чтобы быть рядом даже на полках газетных киосков. И пока вертится глобус, цепляясь за ось, не разминуться на одном из перекрестков".
Глобус из песни — как образ мира, который следует покорить. И глобус из фильма — как наглядное пособие в школьном кабинете географии. Два мира, два кефира. Герой Константина Хабенского — учитель географии Виктор Сергеевич Служкин, типовой современный лузер. Он не умеет бороться, покорно подчиняется жизненным обстоятельствам. Пытается примириться с миром и найти гармонию с помощью простого, известного каждому русскому человеку подручного средства. Самое интересное, что гармонию он находит — в отличие от своих предшественников по тоске в советском кино: неудачников Олега Янковского из экзистенциальной драмы "Полеты во сне и наяву" и комедии "Влюблен по собственному желанию" или героя "Осеннего марафона" в исполнении Олега Басилашвили. Те нередко жили с ощущением невозможности жизни. А Служкин сродни Обломову — живет себе в согласии с собой. Никого не трогает, и — что важнее! — никого не предает, любит дочку и жену, даже когда жена (Елена Лядова) уходит к лучшему другу.
И вот такого неудачника, личность сомнительную, берут на работу в школу, потому что до 1 сентября всего два дня, а учителя географии в школе давно нет. И неважно, что Служкин к учительству никакого отношения не имеет, да и к географии тоже, зато он знает биологию, анатомию и ботанику. Как говорит директор школы: "Биология, природоведение, география — почти одно и то же". Так Виктор Сергеевич становится педагогом, а фильм как-то незаметно трансформируется из частной семейной истории в роман воспитания. С бесконечной войной учителя и учеников, с влюбленностью старшеклассницы в учителя, наконец, с походом "по родному краю" — в данном случае по порогам бурной уральской реки.
Меланхоличный и спокойный по жизни Витя Служкин, становясь учителем Виктором Сергеевичем, ведет себя совсем не тихо. Он делает все, что не дозволено учителю,— рукоприкладство, распитие на уроке спиртных напитков, игра в карты с учениками — набор "смертных грехов" можно продолжать. И вроде бы наглая, быдловатая школьная тусовка презирает пьющего учителя. Но вот вместо очередного бессмысленного урока экономической географии Служкин ведет школьников на берег Камы (фильм снимался в Перми, в тех самых обстоятельствах места, куда поместил своих героев писатель Иванов). И оказывается, что этот незадачливый Служкин умеет увидеть то, что не видят другие. И рассказать об этом не по учебнику, а по-человечески. Только вот слушает учителя одна-единственная влюбленная в него девочка — остальные разбежались.
Александр Велединский
Фото: Сергей Михеев, Коммерсантъ
Велединский снимает, не стесняясь переклички с классическим советским кино. Он даже вводит эпизоды, впрямую цитирующие то "Полеты во сне и наяву", то "Доживем до понедельника". Кстати говоря, фильм о пропившем глобус географе уже упрекали в несовременности героя: дескать, что с того, что люди на экране разговаривают по мобильному телефону, дарят книгу о современном искусстве в Перми. Сейчас даже аутсайдеры выглядят по-другому, а Служкин пришел откуда-то то ли из 1990-х, когда был написан роман, то ли вообще из 1980-х — времени дворников и сторожей.
Конечно, у нас в последние десятилетия были большие сложности с героями. И в кино, и в жизни. Мы как-то не могли найти консенсус, кого считать героем, кого антигероем. Конечно, Служкин пришел из прошлого. Возможно, еще более далекого, когда таких, как он, называли "лишними" людьми. Такие Служкины были и будут всегда. Другое дело, что кино и литература далеко не всегда обращали на них внимание. Но тихие непротивленцы с бутылкой портвейна (или чего-то иного — в разные времена меняются названия и качество напитков), как говорит режиссер Велединский, "уравновешивают пространство". Потому что они при полном неумении бороться за место под солнцем умеют другое. Умеют чувствовать. А мир — вчера, сегодня и всегда — к чувствам равнодушен. Мир улыбается только тем, кто хорошо считает и просчитывает. А Служкин... Это для него и про него — безбилетного пассажира электрички — старательно выпевает "Я свободен!" безголосый железнодорожный певец. Это для него и про него слоган, огромными красными буквами выложенный на камской набережной: "Счастье не за горами". Рядом с этим "счастьем" проходит жизнь, и это классический девиз русской жизни, как столичной, так и провинциальной. Счастье в России всегда обещано, оно, как коммунизм, всегда близко, и в его ожидании проходит жизнь.
Фильм Велединского рифмуется не только с классическими советскими киношедеврами, но и с лучшими картинами того же кинотавровского конкурса. Разве не о том, что счастье в некоем газообразном состоянии течет по трубе через всю Россию, нигде не останавливаясь и не задерживаясь, документальный фильм Виталия Манского "Труба" — путешествие вдоль построенного в советские годы газопровода Уренгой — Помары — Ужгород и дальше, на запад, в Чехию и Германию? Тоже ведь, по сути, кино о провинции, об экономической географии, которую преподает учитель Служкин. Или "Интимные места" режиссеров-дебютантов Натальи Меркуловой и Алексея Чупова? Боюсь, увидеть это кино доведется немногим — совершенно не представляю этот самый провокативный фильм фестиваля в российском прокате. Кино о сексуальных комплексах и, в сущности, тоже о тотальном отсутствии счастья снято победительно нагло, с абсолютной издевкой над всеми нашими последними запретами всего, что только можно. Одна такая запретительница становится героиней фильма (актриса Юлия Ауг получила приз за лучшее исполнение женской роли). Государственная дама, то ли депутат, то ли замминистра, борется за нравственность, требуя вырезать из фильмов и классических литературных текстов все сомнительно-интимное. Потом она приходит домой, ее ждет пустая квартира и вибратор, в котором все время садятся батарейки,— универсальный эрзац счастья.