Книги
"Жилец"
Ролан Топор
М.: Икар, 2012
Ролан Топор — один из членов французского постсюрреалистического общества "Паника" (помимо него, туда входили Фернандо Аррабаль и наиболее известный в России Алехандро Ходоровски). Писатель, художник, режиссер, автор песен и сценариев к мультфильмам, издатель и перформансист, хотя в начале 1960-х, когда начиналась деятельность "Паники", это слово еще не вполне существовало. Практически ренессансная личность, с той оговоркой, что в центре его многообразных занятий находилось исследование не гармонии, но, напротив, предельной раздробленности, безосновательности мира. Вышедший в 1964 году "Жилец" — его самый известный роман.
Некто Трелковский снимает в одном парижском доме квартиру, пустующую после гибели девушки по имени Симона Шуле, покончившей с собой по неведомым причинам. Главный недостаток вполне приличной квартиры — соседи, нервно реагирующие на любой звук и, что важнее, постоянно намекающие на странную преемственность между Трелковским и Симоной. Постепенно мысль об этой связи овладевает героем. Его скромная личность будто бы замещается персоной совершенно незнакомой ему девушки, и процесс этот уверенно подталкивает Трелковского к жуткому концу.
Через 12 лет Роман Полански, в это время тоже парижанин польского происхождения, поставит по "Жильцу" один из своих лучших фильмов. Однако даже ему придется слегка умерить безумие текста Топора. Впрочем, обилие диких подробностей здесь — не главное. Важнее другое, и эта линия в фильме Полански почти исчезает (у него Трелковский вызывает безусловную симпатию). Роман Топора построен на концепции личности как отталкивающего вакуума, пульсирующей пустоты, колеблющейся между гигантоманией и ничтожностью. Сокровенное желание этой страшной пустоты — стать чем-нибудь заполненной. А единственное значение, которое в действительности может приобрести человек,— смерть. В данном случае это значение носит имя Симоны Шуле. И чудовищный конец слияния с чужим существом, вопреки логике, оказывается не потерей, а обретением разрушительного смысла.
"Томас Чаттертон"
Ханс Хенни Янн
СПб.: Kolonna Publications — Митин журнал, 2013
Интереснейший немецкий модернист Ханс Хенни Янн лишь в последние годы стал худо-бедно знаком русскому читателю стараниями переводчицы Татьяны Баскаковой. Не очень известен у нас и главный герой его исторической пьесы — английский поэт XVIII века Томас Чаттертон (его если и знают, то главным образом благодаря одноименному роману Питера Акройда). В возрасте 15 лет одаренный и очень бедный юноша из провинциального Бристоля Чаттертон стал писать величественные старомодные стихи, выдавая их за творения жившего в XV веке монаха Томаса Роули. На этих подлогах ему удалось немного заработать и уехать в Лондон, но собственной славы Чаттертон так и не добился. В возрасте 18 лет он покончил с собой. А через некоторое время был признан в качестве непонятого гения. Ханс Хенни Янн в этой своей совсем поздней, 1956 года пьесе тщательнейшим образом реконструирует историю Чаттертона: все, даже самые мелкие персонажи и изрядная часть монологов взяты из сохранившихся писем и воспоминаний. Но, с другой стороны, Янн конструирует идеальное повествование о выпадающем из своего времени романтическом художнике, борьбе духа и гордыни, высокой дружбы и плотских влечений, разрыве между громадностью призвания и ничтожностью положения. Это повествование было бы наивным, карикатурным, если бы не некая почти брехтовская театральная ирония. Янн — абсолютно искренний романтик-утопист, поборник царства духа, но в то же время он всегда наблюдает себя (а Томас Чаттертон для него, конечно, проекция собственных воззрений) немного со стороны, не сомневается, но будто бы слегка недоумевает по поводу возможности романтической позиции в XX веке, всегда зависает между верой и неверием. И этим колебанием он особенно притягателен.