Движение по Сокольнической линии полностью восстановлено, сообщили в пресс-службе столичной подземки. Вестибюли станции "Охотный ряд", возле которой в среду произошли два пожара из-за замыкания кабеля, открыты для пассажиров. Доцент кафедры мостов и транспортных тоннелей МАДИ Сергей Зеге ответил на вопросы ведущего Максима Митченкова.
Фото: twitter.com/lovecslov
По предварительным данным, при пожарах почти 60 человек пострадали, от 10 до 15 находятся до сих пор находятся в медицинских учреждениях. Две пассажирки, которые отравились угарным газом, остаются в реанимации.
— Как вы считаете, насколько московское метро сейчас правильно спроектировано с точки зрения возможных ЧП?
— Если говорить о надежности конструктивной, то оно спроектировано правильно, она достаточно высока. Если мы говорим о надежности оборудования, то здесь надо, прежде всего, обращать внимание на сроки его эксплуатации. Можно сказать, что есть оборудование, которое требует сегодня уже либо капитального ремонта, либо замены.
— Какое оборудование вы имеете в виду?
— Я имею в виду, прежде всего, силовое электрическое оборудование. Основной проблемой московского метро является то, что оно очень сильно перегружено. Сегодня принята программа по строительству нового пересадочного контура. В том случае, если у нас в центре города, на центральных пересадочных станциях и на Кольцевой линии упадет пассажиропоток, то можно рассчитывать на то, что и последствия технических неисправностей в сооружении, которому все-таки уже более 80 лет, будут не так значительны.
Вторым вопросом является то, что нужно более организованно, видимо, реагировать на какие-то вот такие чрезвычайные ситуации с тем, чтобы не создавалось давки и переполнения станций, которые происходят тогда, когда прекращается движение. Может быть, успевать на них не пускать дополнительных людей. Может быть, как-то чуть-чуть рассредотачивать все это, потому что основной вопрос здесь скорее связан не с технической основой, а с поведением людей в случае чрезвычайных ситуаций.
— Здесь в любом случае при том пассажиропотоке, который есть сейчас, мне кажется, никак не удастся избежать этой давки, или я неправ?
— Если мы останавливаем с двух сторон два поезда, то все эти люди на станции могут оказаться, есть, куда их выгрузить. Но вопрос заключается в том, что если мы при этом не прекратим доступ еще пассажиров извне на станцию, то в течение буквально нескольких минут, может быть, десяти минут, можно получить ситуацию критическую. Опять-таки, подчеркиваю, пассажиропотоки очень большие, метро, конечно, не проектировалось именно на такой пассажиропоток, именно на этих узловых станциях, где есть пересадки…
— Скажите, нужно ли сейчас как-то реконструировать, ремонтировать метрополитен, рассчитывая уже современный пассажиропоток?
— Здесь нельзя рассчитать современный пассажиропоток. Здесь принято кардинальное решение — это строительство третьего пересадочного контура. Сейчас он уже строится, он должен быть в течение обозримого срока запущен в эксплуатацию. С его пуском напряженность на центральных пересадочных станциях должна сократиться. Потому что станции, построенные в 30-е годы, конечно, с современным пассажиропотоком справиться не могут.
— В последнее время менялись строительные нормы, правила, касательно метрополитена?
— Строительные нормы меняются постоянно, они совершенствуются. Но это касается строительных норм. Мы сейчас говорим об эксплуатации сооружения, которое вообще уже является памятником истории и архитектуры. Тут возникают даже проблемы, скажем, с заменой тех или иных элементов на более безопасные тогда, когда эти элементы являются уже памятниками. Понимаете, это же были уже такие обсуждения, связанные с реконструкцией ряда станций. Позиция снизить поток правильнее, чем попытаться на станциях сделать что-то такое, чтобы они даже свой архитектурный вид потеряли.