О побудительных мотивах старых и новых территориальных споров корреспонденту "Ъ" СЕРГЕЮ СТРОКАНЮ рассказал ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН ГЕОРГИЙ КУНАДЗЕ.
— В последние месяцы мир стал свидетелем резкого обострения давних территориальных споров и возникновения новых. Видите ли вы в этом новую тенденцию?
— Это скорее подтверждение старых закономерностей. Ведь во все века люди, народы и государства очень трепетно относились к землям, которые считали своими. Сильные отбирали землю у слабых, а слабые копили силы, чтобы ее вернуть. Мотивы захвата чужих земель множились, а география расширялась.
Выяснилось, что обида на чужака-захватчика, реальная или надуманная,— это мощнейший мобилизационный ресурс, способный объединить людей идеей реванша, заставив их забыть о других бедах. Вспомним хотя бы, как в 1982 году аргентинская хунта задумала объединить народ, изгнав британцев с Фолклендских островов. Не менее мощный мобилизационный ресурс несет в себе и идея противостояния такому реваншу. Это убедительно доказало правительство Маргарет Тэтчер, при единодушной поддержке своего народа дав отпор аргентинцам.
Ловкие политики всех стран научились использовать патриотические чувства людей как громоотвод и универсальную отмычку. Новое лишь в том, что на мировой арене появилось больше игроков, по ряду причин нуждающихся в использовании этих ресурсов. И это опасно, ибо встроенные в систему международных отношений предохранители могут не выдержать.
— Но только ли этим отличаются сегодняшние территориальные споры от классической борьбы за ресурсы?
— Многие из сегодняшних конфликтов — это отложенные вчерашние или позавчерашние. Какого-то водораздела нет: причины конфликтов всегда были разными и необязательно лежали на поверхности. Скажем, Саддам Хусейн в 1990 году напал на Кувейт, чтобы не возвращать ему деньги, занятые на войну с Ираном. И чтобы подсластить своему народу горечь поражения в этой войне. Где здесь экономический фактор в привычном виде? Скорее, надо говорить о комбинации причин.
— Сценарий полномасштабного конфликта с участием ведущих мировых держав выглядит маловероятным. Но тогда чего добиваются страны, демонстрирующие флаг на спорных территориях и играющие мускулами на глазах у соседей?
— Ведущие мировые державы не могут не понимать, что сила сдерживает, и не готовы к полномасштабному конфликту друг с другом. Ведь гипотетическая цена победы в таком конфликте настолько чудовищна, что победа может оказаться неотличимой от поражения. Именно поэтому они тысячу раз подумают, прежде чем вмешаются в чужие территориальные споры. Особенно если в них участвует другая мировая держава.
Следует, однако, помнить, что так называемые игры с нулевой суммой, которые вели ведущие мировые державы во времена холодной войны, сегодня почти ушли в прошлое. Это новая реальность, зачастую порождающая коллективную и индивидуальную безответственность многих стран.
— Наибольшее число территориальных споров сегодня имеет Китай. Случайно ли это?
— Китай — страна с самой, наверное, долгой исторической памятью об обидах, нанесенных чужаками еще каких-нибудь пару веков назад. Для китайцев с их восприятием времени все это случилось только вчера. Сегодня Китай достаточно силен, чтобы предъявить счет обидчикам, а накопившиеся у него внутренние проблемы и противоречия делают идею реванша, позволяющую консолидировать нацию, остроактуальной. Размышляя об этом с позиций былого величия, китайцы, вероятно, приходят к выводу, что едва ли не все сопредельные с Китаем островные территории принадлежат именно их стране. При желании они могут обосновать свои права и на Японию. Ведь даже название Страна восходящего солнца имеет китайское происхождение: так могли назвать Японию только те, кто смотрел на нее с запада, то есть китайцы.
— В связи с обострением японо-китайских отношений проблема Южных Курил отошла на второй план. Можно ли говорить об угасании спора Москвы и Токио?
— Надежда на то, что Япония, обеспокоенная осложнением отношений с Китаем, забудет о территориальных претензиях к России, была бы верхом наивности. Вялотекущий спор о Южных Курилах в какой-то мере перестает быть для Японии главным раздражителем: он привычен и удобен как разношенный ботинок. Но японцы тоже имеют долгую историческую память. Важно, чтобы мы сами не допускали ошибок, подобных той, что совершила недавно Великобритания. Имею в виду референдум о судьбе Фолклендских островов. Проживающие на них британские подданные в количестве 1672 человек единогласно высказались за то, чтобы остаться в составе Британии. Столь неожиданный результат не мог не вызвать у аргентинцев ничего, кроме всплеска реваншизма.