"Мои герои могут пуститься во все тяжкие, и зрители последуют за ними"
Перед выходом в прокат комедии "Мальчишник: часть III" о третьем и последнем фильме франшизы Галине Галкиной рассказал его режиссер Тодд Филлипс.
— Как так вышло, что вы до сих пор не распустили свой "Мальчишник"? Вы с самого начала так планировали?
Фото: Reuters
— Этот фильм везде имел успех, как, впрочем, и его продолжение, которое собрало в прокате еще больше. Но, как известно, очень трудно снимать продолжение после такого грандиозного успеха, планка уже очень завышена, а это всегда немного пугает. Вы невольно стараетесь угодить аудитории, хотя это не всегда приводит к хорошему результату. Реакция аудитории часто совершенно непредсказуема, и лучше всего делать так, как вы считаете нужным, как нравится вам,— и смотреть, что из этого получится. Другое дело — нам повезло: зрители наших ребят полюбили.
Так вот, вы спрашиваете, почему наш "Мальчишник" так затянулся,— я думаю, все дело в героях фильма. Они получились очень живыми — каждый может идентифицировать с ними себя или кого-то, кого он знает. Мои герои могут пуститься во все тяжкие, и зрители последуют за ними.
— И где на этот раз они окажутся?
— События этого фильма начинают раскручиваться в Лос-Анджелесе, потом наши герои оказываются в Тихуане, а завершается эта история в Вегасе — там, где когда-то началась.
— А как же психушка? Вот даже "Википедия" сообщает, что весь третий фильм — история вызволения Алана из сумасшедшего дома. Это правда?
— Нет, психушка — это просто интернетовская "утка".
— И много еще врут про ваш фильм?
— Да порядочно! Кто-то распустил слух, будто действие происходит в Амстердаме, где наши ребята проснулись однажды утром. Так вот, "Мальчишник в Амстердаме" — тоже полная чушь.
На самом деле это история Алана, у которого случился жизненный кризис после смерти отца. И, как это всегда бывает, его семья и друзья решили ему помочь, но ничем хорошим это не кончилось. Наши ребята снова столкнулись с мистером Чау — и вы увидите, что из этого вышло.
— А мистер Чау изначально должен был занять в этой истории важное место?
— Ну, знаете, сценарист тоже имеет право влюбиться в какого-нибудь своего героя и уделять ему все больше и больше места.
— У вас хорошее чутье не только на героев, но и на актеров — судя хотя бы по оскаровской номинации Брэдли Купера, который прославился после первого "Мальчишника".
— Ну, это все же заслуга не моя, а Брэдли. Я сам не считаю, что открыл его — он был известен и до "Мальчишника", хотя наш фильм, безусловно, сделал его культовым актером. И тогда другие студии призадумались и тоже стали приглашать его в свои проекты. Но вы не можете такое запланировать — чтобы актер стал культовым, многое должно совпасть, и тогда происходит чудо. Или не происходит. Что касается нашей троицы, то главное — это пресловутая "химия" между ними. Ее вы тоже не можете ни спрогнозировать, ни достичь какими-то специальными усилиями — она или есть, или нет. Я пригласил Брэдли Купера, Зака Галифианакиса и Эда Хелмса к себе до того, как предложить им втроем сниматься в одном фильме, и посмотрел, как они будут общаться. И мне показалось, что они просто рождены друг для друга.
— Когда вы про себя поняли, что можете сочинить комедию?
— Я думаю, еще в детстве. Я рос с мамой и двумя сестрами, и мне хотелось их смешить, что я и делал. Думаю, это типичная история тех, кто в результате снимает или снимается в комедиях. Я даже не знаю, почему мне хотелось смешить близких, но было именно так. Не исключено, что мне хотелось, потому что у меня это здорово получалось.
— А в школе вы тоже всех веселили — или только дома?
— Дома я был смелее, но в школе тоже, так сказать, практиковался.
— Почему все ваши фильмы о мужчинах и их взаимоотношениях?
— Как я уже сказал, меня воспитывали мама и две сестры, так что и речи не было о каком-то мужском влиянии, и я ничего не смыслил в мужской дружбе. Но мне всегда хотелось испытать ее. Я наблюдал, как мама и сестры общаются со своими подругами — целуются при встрече и прощании, ну и вообще обращаются друг с другом очень тепло и нежно. Мужчины почему-то более скованны, и мне всегда было интересно понять, на чем держится их близость.
— Можно ли сказать, что эта история о вас? Я не имею в виду, что все, что в ней произошло, случилось с вами,— но в принципе?
— Да, конечно! Но то, что случилось в фильме, гораздо более необычно, чем это было в моей собственной жизни. Скажем так, это комбинация того, что случилось со мной и моими друзьями — то, что мы любим вспоминать, когда собираемся вместе.
— А какая обстановка обычно у вас на съемочной площадке?
— В этот раз на площадке царил настоящий хаос, чего, честно говоря, ни разу со мной не было. Но этот хаос явно отражал то, что происходило в жизни наших героев. Нам нужно было задать фильму правильный тон, и мы решили — была не была!
— И что оказалось самым трудным?
— Так снимать комедию и есть самое трудное. Одно могу сказать — мы старались изо всех сил.
Вот, например, нам пришлось перекрыть Стрип на две ночи во время Хэллоуина, а это, скажу я вам, ох как непросто. Хэллоуин — очень популярный праздник в Америке, и многие специально приезжают в Вегас, чтобы отметить его по полной программе. В общем, мы сумели получить карт-бланш, и в моих руках оказалась заветная "кнопка": я, если что, мог даже отключить главный фонтан города в отеле Bellagio — тот, где все фотографируются!
Но, когда я говорю, что самое трудное — это снимать комедию, я говорю серьезно. Хотя юмор и помогал нам справиться со всеми трудностями.
— Тогда скажите, какие ошибки вы сделали и что получилось не так, как вам бы хотелось?
— Зачем же я буду об этом рассказывать?! Никто не любит говорить об ошибках. И "Мальчишник" — это еще и история о том, что получается, когда люди поступают неправильно, принимают неверные решения. А процесс создания фильма — это обычно множество неверных решений, что очевидно.
— Увидим ли мы когда-нибудь "Мальчишник-4"?
— Нет, это последний. Даже если по части сборов он переплюнет оба предыдущих, на что мы все очень надеемся.