Саксофонист Кен Вандермарк рассказал Григорию Дурново о творческих принципах ансамбля Fire Room и о том, как выживают в США те, кто играет такую музыку
Фото: Armando Bellmas
Что вы можете сказать о специфике Fire Room и прежде всего о Лассе Мархауге?
Главное в этой группе — электроакустический подход к импровизации. Мне интересно, как звуковой коллаж превращается в музыку. В некоторых группах материал развивается органично, можно наблюдать, как он изменяется, преобразуется во что-то. Подход Лассе с точки зрения звучания очень радикален. Мы сразу пришли к идее, что в этой музыке есть движение, но нет никакого развития, нет органичного перехода из одного состояния в другое, нет последовательного движения — скорее прыжки или перескакивания. Мы в группе работаем, так сказать, параллельно друг другу: например, Пол играет тихо, а Лассе решает переместиться на территорию более плотного и громкого звучания, и он делает это, не заботясь о том, чтобы Пол тоже туда переместился — Пол может сделать это позднее. Музыка Fire Room — это сочетание музыкальных крайностей.
Сочиняете ли вы что-нибудь предварительно для Fire Room, создаете ли какие-то структуры или музыка в этом проекте полностью спонтанная?
Полная импровизация. Цель группы — выйти на сцену и понять, что мы сможем найти за вечер, учитывая то, что мы делали раньше, куда мы хотим двигаться. Мы осуществляем этот коллаж идей, о котором я говорил, но не описываем его друг другу предварительно.
Недавно я разговаривал с Полом и спрашивал, как можно прожить, играя такую музыку. Он рассказал мне, какой большой поддержкой государства пользуются норвежские музыканты. Не могу не спросить, как выживает такая музыка в Соединенных Штатах, где у нее нет большой поддержки со стороны государства и фондов.
Реальная поддержка такой музыки в США практически нулевая. В последнее время появилось одно полезное явление, называется Kickstarter — это проект по сбору пожертвований на все что угодно, от музыки до компьютерного дизайна. Мне удалось собрать через Kickstarter примерно 5 тысяч долларов, я их потратил на запись альбома европейского ансамбля Resonance Ensemble в Чикаго и даже компенсировал часть затрат на авиабилеты, которые были очень дорогими. Но, конечно, с бюджетами норвежских музыкантов это несравнимо. Вообще в Соединенных Штатах почти все знакомые мне музыканты, играющие такую музыку, работают где-то еще. Они просто не смогут достаточно заработать, если будут играть только некоммерческую, импровизационную музыку. Причем их постоянная работа не связана с музыкой, им нужны деньги на оплату лечения или еще чего-нибудь, музыкой их не заработаешь. Например, потрясающий тромбонист и импровизатор Джеб Бишоп, музыкант с многолетним стажем, зарабатывает переводами. Замечательный контрабасист Кент Кесслер работает в компании, занимающейся поставкой вина по всему миру.