"Мы вообще перестали получать и фонды, и медикаменты"

К весне второго года войны в СССР сложилась катастрофическая ситуация. Как оказалось, в тыловых городах иссякли запасы медикаментов, а оставшихся и производимых промышленностью не хватает даже для минимальных нужд фронта. При этом больные диабетом и другими тяжелыми заболеваниями оказались полностью лишенными лекарств. И виновата в этом не только и не столько война.

Евгений Жирнов

"Зубного порошка нет с 1941 года"

Советские люди с первых лет советской власти были приучены к постоянной нехватке самого необходимого. Регулярно недоставало хлеба, не говоря уже обо всех остальных продуктах. Дефицитом частенько оказывались предметы первой необходимости, включая одежду и обувь, мыло и зубные порошки. А вот лекарства были труднодоступными для большинства населения практически всегда. Причем по разным причинам: одни постоянно отсутствовали в аптеках, а на другие были установлены настолько высокие цены, что большинству трудящихся оставалось только жаловаться на свою тяжелую долю в письмах в Москву, Сталину.

И все же такой ситуации, чтобы в аптеках не было совсем ничего или в лучшем случае почти ничего, за все годы советской власти еще не бывало. В ЦК ВКП(б) также не сразу поверили, что положение со снабжением населения лекарствами катастрофическое, и только после многочисленных жалоб жителей страны Комиссия партийного контроля (КПК) при ЦК ВКП(б) начала проверку и анализ сложившегося положения.

В марте 1942 года контролеры КПК провели проверку московских аптек и докладывали председателю КПК А. А. Андрееву:

"По Вашему поручению мы проверили торговлю медикаментами и предметами сангигиены в аптеках и магазинах г. Москвы.

Проверкой было охвачено 22 аптеки и магазина. При этом установлено, что в продаже совершенно отсутствуют самые необходимые для населения медикаменты и предметы сангигиены.

Например, лекарств от головной боли — пирамидона, кофеина, аспирина, фенацетина, салиперина и антифибрина, в аптеках нет не только в ручной продаже, но и по рецептам, тогда как спрос на них очень большой.

Пирамидона нет вот уже около 5-6 месяцев, кофеина 2-3 месяца, также фенацетина и антифибрина.

Лекарств от ангины и гриппа: кальцикса и стрептоцида в момент проверки во многих аптеках не было, вообще они бывают очень редко, имеется только риваноль, но отпускается по рецептам врачей. Спрос же на эти средства также большой.

С большими перебоями в аптеках бывают валериановые, ландышевые, иноземцевые капли и нашатырный спирт. В аптеках N27, N48 и N93 капли и нашатырный спирт есть, но из-за недостатка посуды для расфасовки в продажу не поступают.

Такие медикаменты, как касторовое масло, салициловый натр, перекись водорода, настойка йода, в аптеках бывают очень редко и в ограниченных количествах.

Особо недопустимым является то, что в аптеках нет даже таких предметов сангигиены, как зубной порошок, мочалки, бинты, марля, вата, сода, нафталин. Редко и в небольших количествах бывают зубные щетки, зубного порошка нет с 1941 года. До войны порошок производился только на заводе "Красный химик", Главпарфюмера Наркомпищепрома (нач. Главного управления т. Морозова). Сейчас этот завод эвакуирован в г. Куйбышев, но до сих пор не восстановлен, больше того руководство главка не знает, когда будет восстановлен завод.

По заявлению работников аптек, население предъявляет большой спрос на сушеную крапиву, малину, чернику, шалфей, зверобой, череду, ромашку. Но всего этого в аптеках давно нет. Следует указать на то, что в отделах ручной продажи (без рецептов) в большинстве аптек и магазинов нет почти ничего, кроме бриалина для волос и некоторых частей медицинского инструмента.

Перечисленные выше медикаменты изготовлялись Наркомздравом СССР на заводах им. Карпова, им. Семашко, Алколоидным, Эндокринным и Салициловым. Все эти заводы находились в Москве, были эвакуированы, и большинство до сего времени не восстановлено. По этой причине такие препараты, как пирамидон, фенацетин и люминал, совершенно не производятся, а остальные выпускаются в крайне малых количествах. Таким образом, отпуск медикаментов не только аптекам, но и госпиталям в настоящее время производится, главным образом, за счет запасов аптекоуправления, так как этих запасов остаются небольшие количества, то создается угроза того, что наши госпиталя, поликлиники и аптеки окажутся в тяжелом положении из-за недостатка медикаментов.

На основании изложенного считал бы необходимым рассмотреть вопрос о производстве и торговле медикаментами и предметами сангигиены обязать Наркомздрав и Наркомпищепром, а также соответствующие облисполкомы и обкомы ВКП(б) принять все меры к тому, чтобы промышленность лечебных препаратов и предметов сангигиены была восстановлена в ближайшее время.

Следует также обязать Наркомместпром РСФСР, Управление промкооперации и местные органы организовать в областях производство предметов сангигиены для внутриобластного потребления.

Виновных в том, что население не имеет с 1941 г. зубного порошка и других самых необходимых предметов сангигиены и медикаментов, привлечь к партийной ответственности".

"Поставляются для нужд фронта очень плохо"

Естественно, были проведены совещания и к апрелю подготовлено постановление Совнаркома СССР с обычными многочисленными "обязать" и "обеспечить". Но после его выхода в свет улучшений не наступило, а в ситуации со снабжением медикаментами бойцов и командиров РККА даже наступили ухудшения. В мае 1942 года замначальника управления снабжения Главного военно-санитарного управления РККА военврач первого ранга Тиманьков докладывал в КПК:

"Выполнение распоряжения СНК СССР N 7933-рс по поставке медико-санитарного имущества для санслужбы Красной Армии идет крайне неудовлетворительно... Такие важнейшие медикаменты, как: новокаин, стрептоцид, сульфидин, наркозный эфир, хлорэтил и др. поставляются для нужд фронта очень плохо. Такая же приблизительно картина и по другим предметам по обслуживанию больных и раненых — хирургический инструмент, бакпрепараты, перевязка, резиновые изделия и т. п.

После решения СНК СССР от 20.IV-42 г. о работе Наркомздрава, где указано о неудовлетворительной работе промышленности НКЗ СССР и поставки для нужд ГВСУ, положение не улучшилось.

В большинстве случаев, весь выпуск продукции сдается санитарной службе Армии, Флоту и войскам НКВД. Естественно, для нужд здравоохранения и лечебных учреждений НКЗ почти ничего не остается...

Основные причины:

1. Недостаточное руководство промышленностью со стороны Наркомата Здравоохранения. Эвакуированные на Восток заводы до сих пор еще не дают продукцию по спущенному плану. Ряд из них даже не смонтирован. Московские заводы не закончили монтаж начавшегося оборудования для спущенной программы.

2. Обеспечение сырьем, стройматериалом и транспортом неудовлетворительное. Фонды на сырье и материалы имеются, но отоваривание Наркоматами-поставщиками идет крайне неудовлетворительно, а должного нажима со стороны НКЗ СССР нет.

3. Как ни странно, но приходится отметить, что со стороны ряда Наркоматов: Наркомхимпром, Наркомпищепром, Местпром, Минометного вооружения, Резинпром и др. идет недооценка важности своевременного обеспечения раненых всем необходимым.

Наркоматы прикрываясь выполнением заказов по боеприпасам и вооружению считают "мелочью" выполнять заказы по поставке медико-санитарного имущества.

Потребность в медико-санитарном имуществе будет возрастать как по линии Армии, так и гражданского населения.

Война помимо травматических поражений несет массу инфекционных заболеваний. Даже после войны здравоохранение как военное, так и гражданское длительное время будет занято восстановлением здоровья раненых бойцов и оздоровлением населения.

Настоящее состояние промышленности по производству медикаментов, бакпрепаратов, хирургического инструментария, предметов санитарии и гигиены — не обеспечивает потребности и может привести к катастрофическому положению..."

"Все эти тинктуры выпивают"

Руководители КПК вновь попытались повлиять на ситуацию административными мерами: 1 июня 1942 года собрали расширенное совещание с участием руководителей фармацевтической промышленности, директоров заводов и руководителей аптечных управлений. По существу ничего не предлагая и ничем не помогая, партийные контролеры пытались надавить на собравшихся, чтобы они увеличили производство лекарств и улучшили снабжение армии и населения. Однако начальник аптекоуправления Москвы Н. Г. Зильберг не стал отмалчиваться и отделываться общими фразами, как многие другие, а подробно рассказал о существующих проблемах:

"Я встретился с товарищами, работающими в других краях и областях. Несмотря на исключительно тяжелое снабжение населения и госпиталей Москвы, мы в Москве находимся в значительно лучшем положении, чем в целом ряде других областей и краев.

Начиная с октября месяца мы вообще перестали получать и фонды и медикаменты. В октябре, ноябре, декабре, январе, феврале и марте мы ничего не получили и живем за счет тех запасов, которые были в Москве, и за счет того, что в октябре месяце мы кое-что закупили во время эвакуации. Фондов никаких нам не выделяют и на сегодняшний день. Последнее время нам кое-что подбрасывают.

Что же касается госпиталей, то если исходить из тех норм, которые установлены Наркомздравом Союза, то они получают почти все, что полагается. В последнее время значительно улучшилось положение, потому что бойцов в госпиталях теперь меньше.

Что же касается населения, то оно живет трудно. Например, аспирин население всегда покупало, не обращаясь к врачу. Мы сейчас его отпускаем только по рецептам врачей. Группу медикаментов мы совершенно не отпускаем даже по рецептам. От головной боли у нас абсолютно ничего нет. Мы пирамидону в госпиталях совершенно не имеем. Например, инсулину у нас нет. И вот человеку, который может существовать только благодаря инсулину, мы его не даем. Возьмите ряд медикаментов, например, люминал, веронал. Мы имеем больных припадочных, которых выручает только люминал, а мы не можем им дать люминал, и даже лечащим врачам мы отпускаем его исключительно ограниченно. Стрептоциду, сульфидина нет. Сульфидин у нас имеется в очень ограниченном количестве, и мы даем его только госпиталям и то исключительно ограниченно, так же как и стрептоцид. Например, в кожно-венерологический госпиталь, который лечит только стрептоцидом и сульфидином, мы даем очень мало, и человека, которого можно вылечить за один день, мы вынуждены держать по два месяца, потому что не можем дать ему сульфидину. Это все о госпиталях.

Но ведь среди гражданского населения тоже бывает так: болен кто-нибудь, ему нужен стрептоцид, врач прописывает стрептоцид, а я говорю врачу: как вы пишете стрептоцид, когда его нет. А врач мне говорит: я прописываю ему то, что считаю нужным ему дать. Ни стрептоциду, ни сульфидину мы в аптеках не имеем.

Что мы отпускаем населению? У нас неплохо обстоит с перевязочными средствами, с йодом, мазями. Плохо с тинктурами. У нас нет валерианового корня. Но все наше несчастье еще в том, что все эти тинктуры выпивают".

Говорил Зильберг и о том, что из-за странной организации системы госпиталей расходуется много лекарств:

"Сейчас существует система госпиталей, причем она имеет колоссальное количество хозяев. Например, в Москве есть госпитали Наркомата Обороны, госпитали ВЦСПС, Наркомздрава Союза, горздравотдела, причем каждый имеет управление, ведающее медицинским снабжением. И что получается? Скажем, в нашей системе Аптекоуправления. Из одного источника идет медицинское снабжение по двум видам: для военных и для гражданского населения, и в этом имеется целый ряд существенных недочетов.

Мое личное мнение, что должен быть один хозяин для всех госпиталей и не следует иметь пять хозяев.

Но, независимо от системы управления, надо было бы, чтобы кто-то выделял и занимался вопросами медицинского снабжения. Нельзя одновременно ведать снабжением населения и госпиталей, потому что все стремятся в первую очередь давать медикаменты госпиталям. Это правильно. Но существует приказ Наркомздрава: мы имеем распоряжение, чтобы 65% медикаментов отдавать госпиталям, а остальное идет на гражданское население. А, может быть, в Челябинске имеется один госпиталь, а в Москве другое соотношение. Нельзя устанавливать один принцип для всех областей, вне зависимости от того, сколько там имеется госпиталей и сколько гражданского населения, потому что, например, в Москве мы не можем придерживаться этих 65%, в Москве есть определенное количество коек в госпиталях и коек для гражданского населения. А я в соответствии с существующими нормативами, сколько на каждую койку идет и куда надо дать преобладающее количество медикаментов, даю в зависимости от того, сколько у меня есть.

Госпитали системы Наркомата обороны снабжаются непосредственно своей собственной системой. Мы их не снабжаем, они имеют свои базы, которые их снабжают. Но надо сказать, что вне зависимости от этого они стремятся получить кое-что в Аптекоуправлении.

Что же касается ВЦСПС, НКЗдрава Союза, местных здравотделов и других ведомств, то они снабжаются местными Аптекоуправлениями, причем медикаменты получаются обезличенно, не предрешая вопрос, каким госпиталям сколько давать.

Мое предложение. Я считаю, что все госпитали должны иметь одного хозяина и медицинское снабжение должно быть в едином источнике".

"Собрали старье и восстановили цех"

Зильберг говорил на совещании и о других недостатках фармацевтической промышленности. К примеру, о том, что она должна быть выведена из системы Наркомздрава СССР:

"Мне кажется, что перебои, которые мы имеем в химико-фармацевтической промышленности, они и до войны были. Сейчас, конечно, значительно труднее стало. И вот здесь принципиальный вопрос заключается в том, что, мне кажется, все дело в том, что химико-фармацевтическая промышленность не должна быть в системе Наркомздрава, и пока она будет находиться в этой системе, перебои всегда будут. Основное заключается в том, что НКЗдрав никогда не будет кричать о своих недочетах. Раньше Наркомздрав входил в правительство и сигнализировал, что того и другого нет, а сейчас он не будет говорить, жаловаться на самого себя. И я уверен, что, в конечном счете, когда химико-фармацевтическая промышленность не будет в системе Наркомздрава, он будет требовать, чтобы ему все давали".

А кроме того, о важнейшей проблеме, из-за которой затормозилось снабжение лекарствами,— о принципиальных ошибках при планировании специализации строившихся до войны фармацевтических заводов:

"Между прочим, еще за несколько лет до войны мы резко выступали против неправильной политики Наркомздрава в том отношении, что существуют заводы-уникумы. И вот поэтому и получилось, что кроме Украинского и Ленинградского заводов никто этим производством не занимается. С Ленинградского завода мы ничего не получаем (пирамидон, фенацетин, протаргол)".

Это и было одной из главных проблем снабжения лекарствами. Одни заводы, как оказавшийся в блокированном Ленинграде, не имели сырья, другие остались на оккупированной врагом территории. А часть заводов эвакуировали, и эти предприятия-уникумы либо еще не развернулись на новом месте, либо не наладили производство, либо переживают трудности с плановой системой, подобные тем, о которых рассказывала на совещании директор эвакуированного из Москвы завода имени Семашко С. М. Гуревич:

"О том, что наша промышленность находится в жутких условиях, об этом известно в ЦК ВКП(б). Но что надо было на сегодня сделать? Болезнь, которой болен Наркомздрав, это то, что вы можете только получать голые приказы, совершенно не предусматривающие той технической базы, которая необходима.

Вот завод имени Семашко в целом был отгружен. О том, что были безобразия, что этот завод ездил в Челябинск, Курган, потом был помещен в действующую больницу, затем загнан в Анжерку, это известно. Что надо сделать? Здесь потребители говорили о том, что номенклатура медикаментов больше всего относится к заводу имени Семашко. Он вырабатывает сульфидин, стрептоцид, люминал, бромурал, веронал и другие препараты.

Когда мы подошли к восстановлению завода, то мы фактически не получили от Наркомздрава ничего, а мы должны были собрать много старья и восстановить. Мы начали с сульфидина, стрептоцида, хлороформа, глюкозы. Мы собрали старье и восстановили цех, и получили приказ наркома о том, чтобы 400 кгр. сульфидина в месяц давать, стрептоцида 1 тонну. Мы исходили из того, что мы собираем. И что получилось? После того, что было собрано со всех наркоматов и много старья, после этого проявилась болезнь, которой болеет на сегодняшний день Наркомздрав, это — подписать, дать столько-то и ничего не выделить. Если мы собрали сульфидину 400 кгр., а потом вышло постановление сделать полторы тонны сульфидину и 3 тонны стрептоциду, то надо было наркому и начальнику главка взвесить, как это сделать.

И что получилось? Когда небольшой коллектив сумел восстановить такой ценнейший препарат и когда я получила решение Правительства, чтобы сделать полторы тонны вместо 400 кгр. сульфидину и 3 тонны стрептоцида, с чего нужно было начать? Начали мы опять побираться, чтобы увеличить мощность.

С одной стороны я считаю, что это просто обман правительства, потому что ничего нам не дают, а с другой стороны записывают план. А как это сделать, это никого не интересовало и не интересует.

Вот спустили сейчас план-задание — это решение исключительно богатое, чтобы нам сырье давали, на сегодня сырье есть. Но в целом не решается этот вопрос. Аппаратуры совершенно нет. Хорошо, что нам дали две центрофуги для отжима белья, но для сульфидина это не годится.

Завод имени Семашко ведет исключительно плохое существование, потому что мы собрали старье. За два месяца мы не получили фактически ни одного аппарата, у нас совершенно нет аппаратуры. Но спросите в главке или наркомате, что они сделали или дали? Ничего они не дали...

Я сейчас имею упоенную программу и надо думать, как ее выполнить. И вот о чем сейчас говорим — гидрофенола, метола, люминала, веронала нет. Нам для люминала нужно 100 аппаратов, веронала 87 аппаратов. Надо издать приказ, чтобы наркомат нас обеспечил.

Вопрос о химикалиях — метол, гидрофенол. Есть приказ — восстановить в течение месяца, я прихожу к начальнику главка, зам. наркома и говорю, что восстанавливать. Они говорят, что в ближайшее время будут грузить... А реальных мер никаких не принимают, чтобы выполнить.

Конкретно для примера, Проверяет сейчас Госконтроль. За май месяц сделали 400 кгр. сульфидина, стрептоциду надо 700 кгр. А рабочим я должна сказать, что мы должны сделать полторы тонны, а чем сделать и как сделать? Это никого не интересует. Но сегодня меня спрашивают, почему я план не выполняю и я должна всем объяснять, что у меня центрифуги нет, котельной нет, и я сижу и только объясняю, но до сегодняшнего дня вопросы не решаются".

"Остатки его на складах увеличились"

Похожие истории, пусть менее эмоционально и откровенно, рассказывали на совещании и другие директора. Получалась поразительная картина. Некоторые заводы еще не успевали доехать в эвакуацию, не начинали разгрузки, не знали, все ли оборудование прибыло, и не имели сырья, а наркомат уже сообщал руководству страны, что завод начал выпуск продукции, а ЦК и Государственный комитет обороны тут же начинали увеличивать планы выпуска лекарств. Понятно, что при такой системе никакие совещания, которые ничем не отличались от проработок в Наркомздраве, ничего и никому не давали. Руководители КПК в очередной раз призывали товарищей поднажать, изыскать возможности, вяло обещали помочь с людьми и транспортом. А потому ситуация менялась к лучшему не слишком быстро. По итогам проверки в сентябре 1942 года председателю КПК Андрееву докладывали:

"По Вашему поручению нами проверено состояние поставки медикаментов Главному военно-санитарному управлению Красной Армии, порядок их расходования и изменение в остатках медикаментов на центральных, окружных и фронтовых складах Главвоенсанупра".

Как установлено проверкой, поставки и обеспечение медикаментами Главвоенсанупра по основным препаратам характеризуются следующими данными:

"Аспирин. За период с 1.IV-1942 г. по 1.IX-1942 г. поставлено 7,6 тн., или 90,4% к плану. В то же время со складов Главвоенсанупра отпущено аспирина войсковым соединениям 5,0 тн., остатки его на складах увеличились на 2,7 тн. и составили на 1.IX-1942 г.— 32,2 тн. Если принять на будущее среднемесячный расход аспирина, бывший в период с 1.IV-1942 г. по 1.IX-1942 г., эти остатки составляют примерный запас на 32 месяца. Имея такой остаток аспирина на складах, Главвоенсанупр подал заявку на поставку ему в IV кв.10 тн. аспирина, что в 2 раза превосходит количество аспирина, отпущенного войсковым соединениям со складов Главвоенсанупра за 5 месяцев, с 1.IV-1942 г. по 1.IX-1942 г., и по отношению к плану производства аспирина в IV кв. 1942 г. составляет 52,6%. СНК СССР, рассматривая заявки на медикаменты, отказал Главвоенсанупру в поставке аспирина.

Акрихин. За период с 1.IV-1942 г. по 1.IX-1942 г. поставлено 3,6 тн., или 50,9% к плану. В то же время со складов Главвоенсанупра отпущено акрихина войсковым соединениям 3,0 тн., остатки его на складах увеличились на 0,58 тн. и составили на 1.IX-1942 г.— 12,6 тн. Если принять на будущее среднемесячный расход акрихина, бывший в период с 1.IV-1942 г. по 1.IX-1942 г., эти остатки составляют примерный запас на 21 месяц. Имея такой остаток акрихина на складах, Главвоенсанупр подал заявку на поставку ему в IV кв. 5,5 тн. акрихина, что в 1,8 раза превосходит количество акрихина, отпущенного войсковым соединениям со складов Главвоенсанупра за 5 месяцев, с 1.IV-1942 г. по 1.IX-1942 г., и по отношению к плану производства акрихина в IV кв. составляет 55%. СНК СССР, рассматривая заявки на медикаменты, утвердил к поставке Главвоенсанупру 2 тн. акрихина...

Стрептоцид. За период с 1.IV-1942 г. по 1.IX-1942 г. поставлено Наркомздравом СССР 10,7 тн., или 75,8% к плану и кроме Главвоенсанупр получил по импорту 17,1 тн. В то же время со складов Главвоенсанупра отпущено стрептоцида войсковым соединениям 14,4 тн., остатки его на складах увеличились на 14,4 тн. и составили на 1.IX-1942 г.— 24,9 тн. Если принять на будущее среднемесячный расход стрептоцида, бывший в период с 1.IV-1942 г. по 1.IX-1942 г., эти остатки составляют примерный запас на 8,6 месяцев. Имея такой остаток стрептоцида на складах, Главвоенсанупр подал заявку на поставку ему в IV кв. 29 тн. стрептоцида, что в 2 раза превосходит количество стрептоцида, отпущенного войсковым соединениям со складов Главвоенсанупра за 5 месяцев, с 1.IV-1942 г. по 1.IX-1942 г., и по отношению к плану производства стрептоцида в IV кв. составляет 70%. СНК СССР, рассматривая заявки на медикаменты, утвердил к поставке Главвоенсанупру 3,2 тн. стрептоцида..."

Но если снабжение армии со временем наладилось, то в обычных аптеках дефицит лекарств продолжался все годы войны и не прекратился после ее окончания. Хотя это никого особенно и не удивляло.