Появление "Тристана" в "Новой опере" — заслуга главного дирижера театра, Яна Латам-Кенига. В свое время маэстро, уже поставивший в "Новой опере" "Лоэнгрина", смог убедить еще прежнее руководство театра в том, что без "Тристана и Изольды" год вагнеровского юбилея пройдет, почитай, впустую. Потом руководство сменилось, новый директор, обнаружив стоящую в майском расписании вагнеровскую премьеру, схватился за голову, и его можно понять. Даже если вынести за скобки чисто театральную постановочную проблематику, сославшись на то, что режиссерское переосмысление привычного Вагнера в наших краях на повестке дня не стоит: куда там, у нас, в отличие от той же Германии, никакой привычки к сценическому Вагнеру нет и в помине, и вся новейшая постановочная история "Тристана и Изольды" на отечественной сцене ограничивается спектаклем Дмитрия Чернякова в Мариинском театре. Наличие целеустремленного дирижера — это превосходно, но что делать с оркестром, который как-то не давал повода заподозрить, что со времен "Лоэнгрина" он стал сокрушительно лучше (а "Тристан" все ж таки посложнее будет)? И самое главное, откуда в Москве взять готовых Тристана и Изольду, певцов с голосами базальтовой крепости и богатырской выносливости?
Проблему решили в серьезной степени с опорой на местные силы — так, тенор Вениамин Егоров, выучивший в свое время Лоэнгрина, будет в этот раз петь Тристана в одном из составов. Щедро укомплектовывать исполнительские составы приглашенными из-за границы "варягами", как это сплошь и рядом делают в Большом театре, "Новой опере", видимо, все-таки не по силам, но двух певцов на главные партии позвали: это немецкий тенор Михаэль Баба и приглашенная из Швейцарии Клаудиа Итен, драматическое сопрано с основательными меццовыми низами. Молодая немка Никола Рааб, некогда ассистентка Дэвида Паунтни, Роберта Карсена, Вилли Декера и tutti quanti, а ныне самостоятельный (и довольно плодовитый) режиссер, до этой московской авантюры ставила Вагнера только единожды — это был "Парсифаль", причем в Таллине, и пока сложно судить о том, есть ли ей что сказать насчет "Тристана": до сих пор постановщица изрекала благоприличный набор не слишком обязывающих сентенций вроде того, что Вагнера очень трудно ставить.
Конечно, трудно, причем трудно всегда, и это могли бы подтвердить многие великие персоны из истории отечественного театра. Например, Мейерхольд, чьим дебютом в оперной режиссуре стал в 1909 году именно "Тристан". Тоже была бы вполне занятная на свой лад идея — реконструировать мейерхольдовский спектакль; предстоящая премьера "Новой оперы", хоть и ни разу не реконструкторская в строгом смысле, не обойдется без аллюзий на знаменитую постановку 1900-х годов, только совсем не российскую. Постановщики имеют в виду спектакль Венской оперы 1903 года, где Густав Малер выступал не только дирижером, но и режиссером, а художник из круга Венского сецессиона Альфред Роллер придумывал костюмы и декорации. Эскизы Роллера теперь творчески переосмыслил кипрско-британский сценограф Джордж Суглидес, ни к какому стилизаторству и пассеизму вроде бы не склонный: лишнее напоминание о том, что вагнеровской опере все эти полтора века регулярно бывала очень даже к лицу художественная современность.
"Новая опера", 19 и 25 мая, 18.00