Все истории российского дореволюционного кино начинаются с описания деятельности Александра Дранкова — первого отечественного кинопродюсера. И все эти истории сообщают мимоходом, что Дранков вскоре после революции уехал в Америку, а следы его затерялись где-то в прериях. Совсем недавно петербургскому киноведу АЛЕКСАНДРУ ПОЗДНЯКОВУ удалось выйти на эти следы и найти могилу пионера российского кино.
Придворный фотограф, снимки которого печатали "Нива", лондонская "Таймс" и парижский "Иллюстрасьон", Дранков основал первую русскую киностудию, снимавшую экранизации Толстого, Гоголя, Островского. Он оставил уникальные кадры Льва Толстого в Ясной Поляне. Сам государь император на аудиенции в Царском Селе благословил Дранкова на создание хроники "Покорение Кавказа". Напор, энергия и темперамент позволили Дранкову раньше других осознать перспективы нового искусства и открыть в Петербурге, на Невском, 100, первую в России "фабрику по выделке кинематографических лент". В историю кино он вошел прежде всего как создатель первого русского игрового фильма "Стенька Разин" ("Понизовая вольница"), премьера которого состоялась 15 октября 1908 года. Снятый режиссером Владимиром Ромашковым, актером театра Народного дома, на озере Разлив под Петербургом, этот короткий фильм, строка за строкой, иллюстрировал старинную песню "Из-за острова на стрежень".
Дранков был личностью яркой и эмоциональной — любил женщин, светскую жизнь, кафешантаны. Дома ему прислуживали две горничные, повар, лакей, а также англичанка и француженка — для языковой практики в том числе. На посылках у него служили негритенок и кореец. Гардероб Дранкова, как писал журнал "Экран России", состоял из сотни костюмов и полусотни пар обуви. Дом был полон собаками и певчими птицами, которых он обожал. Дранков щеголял по Москве 1910-х годов в кожаной кепке и очках-консервах за рулем своего автомобиля канареечной расцветки с эмблемой в виде двух павлинов.
В 1918 году он оказывается в Киеве, два года спустя из Крыма попадает в Константинополь, а затем в Америку. После неудачной попытки утвердиться в Голливуде Дранков открыл кафе-забегаловку в городке Венис, Калифорния. Спустя некоторое время он поселяется в Сан-Франциско. Последнее упоминание о нем датировано 1945 годом, когда знаменитый исследователь кино Джей Лейда получил от него письмо с приглашением встретиться. Их встреча не состоялась.
Если могиле главного соперника Дранкова — Александра Ханжонкова — можно поклониться на Поликуровском холме в Ялте, то место упокоения первого российского кинопродюсера до сих пор оставалось неизвестным. В киноэнциклопедиях мира после фамилии Дранкова вместо даты смерти стоит знак вопроса.
Недавно, будучи в Сан-Франциско, я разыскал могилу пионера российского кино и документы, проливающие свет на последние дни его жизни. В справочниках конца 40-х годов нашелся адрес Дранкова и его фирмы. Дранков жил неподалеку от здания Оперы и Сити-холла. Сейчас на этом участке — контора коллегии адвокатов штата Калифорния и стоянка автомобилей. Отсюда, с Эш-стрит, Дранков ходил в офис своей компании Photo-Tone Service, который находился в комнате на четвертом этаже дома по Маркет-стрит.
Последние дни Дранкова удается реконструировать по документам архива похоронного бюро "Синай". Дранков страдал сердечно-сосудистой гипертонией. После одного из приступов "скорая" доставила его в больницу Сан-Франциско. Здесь он и скончался в возрасте 62 лет 11 месяцев и 19 дней. Врач констатировал смерть от инфаркта миокарда. Похоронили Александра Осиповича Дранкова 9 января 1949 года. Так закончился земной путь пионера российского кино. Знак вопроса в энциклопедиях теперь можно заменить точной датой.
В получасе езды к югу от Сан-Франциско лежит тихий городок Колма, большую часть которого занимают кладбища: итальянское, греческое, сербское — где похоронены, между прочим, Георгиевские кавалеры и множество русских. По соседству с итальянским расположено кладбище Eternal Home, куда меня и привели поиски. В толстенном гроссбухе служительница нашла нужную запись. Вот и участок 35, ряд А, место 29. Между могилами неких господ Блюменфельд и Геффона — островок зеленой травы. Здесь и лежит прах первого русского кинематографиста. Ни плиты, ни надгробного камня. Иду в офис кладбища. Женщина роется в архивах, схемах и на моих глазах печатает карточку с именем Alexander Drankoff, ловко вставляет ее в окошко металлического колышка. Возвращаюсь на могилу Дранкова и втыкаю колышек среди зеленой травы...