Владимир Жириновский предложил запретить прессе сообщать о массовых убийствах. Как заявил лидер ЛДПР, остановить такие преступления не получится до тех пор, пока СМИ в подробностях распространяют эту информацию. Депутат от ЛДПР, член комитета Госдумы по информационной политике Вадим Деньгин обсудил ситуацию с ведущим Алексеем Логиновым.
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
22 апреля житель Белгорода Сергей Помазун открыл огонь в одном из магазинов, а затем и на улице города. Погибли шесть человек.
— Я так понимаю, вы согласны с мнением господина Жириновского?
— Тут даже нет сомнений. Только мы оправились от рассказов, что в Штатах произошли взрывы, которыми нас потчевали постоянно каждый день дозировано, каждый час, вот здесь взорвали, там взорвали наконец-то, тут он истекает кровью, как теперь больной человек, преступник из Белгорода, наверное, слушает радио, телевизор смотрит и упивается своей славой мерзавца и негодяя.
— Вам не кажется, что эта инициатива противоречит закону о СМИ?
— Есть определенные моменты, когда наше общество должно жить в позитиве.
— Но есть же закон о СМИ, который предполагает, что журналисты должны информировать о таких важных вещах.
— Они должны информировать, но они должны об определенной ситуации дозировано информировать. Нельзя же каждый день снабжать информацией, вот умерли, вот погибли, здесь умертвили.
— А как вы представляете себе дозировано давать информацию о происшествии в Белгороде?
— Вот у вас, например, есть семья. Вы едете в машине, и каждый час вам рассказывают про то, что убили, четвертовали, кругом кровь. И поэтому Владимир Вольфович вышел с этой инициативой. Она правильная.
— Господин Деньгин, я прошу вас ответить на вопрос, как вы себе представляете дозированную подачу информации о происшествии в Белгороде?
— Считаю, что достаточно продюсеру или ведущему с утра рассказать об этом, что произошло…
— Как рассказать, не говоря об убийствах?
— Пожалуйста, новостной блок. Рассказали, произошло, достаточно. Больше не надо. Не надо это смаковать каждый час, прибавляя новые подробности. У нас и так народу сложно живется.
— Вам не кажется, что жители того же Белгорода, да и вообще страны, будут лишены важной информации?
— В таком виде нет. Не считаю. Считаю, что этой информацией должны воспользоваться правоохранительные органы, быстрее поймать мерзавца, чтобы эта информация ему бальзамом на душу не была.
— Давайте реально говорить, эта инициатива проходная, по-вашему?
— Ее есть смысл обсуждать. И она злободневна, она актуальна на сегодняшний день.
— В каком она виде должна быть представлена: в виде законопроекта?
— В виде инициативы, которую необходимо обсудить на комитете по информационной политике и информационным технологиям, и связям, где я первым зампредом являюсь. А дальше провести парламентские слушания, естественно, провести круглые столы по этой тематике и обсудить с обществом.
— И потом что? Вызвать глав телеканалов и сказать им: "Не сообщайте о подобных происшествиях"?
— Пока мы будем это обсуждать в рамках экспертного совета, в рамках комитета, в рамках рабочей группы. После этого мы придем к определенному знаменателю, и, естественно, будет определенное решение.
— Каким будет это определенное решение? Оно же не может быть каким-то там расплывчатым? Должно быть конкретное решение, что нужно сделать.
— Будут конкретные решения. Но пока это планы, пока это инициатива, еще раз говорю. Не надо пока говорить о том, что это уже окончательно. Но мы должны дозировать, давать дозированное предоставление негативной информации об убийствах, насилии и всем остальном. Все это должно проходить определенную градацию. То есть, допустим, достаточно показать, представить с утра, и этого хватит.
— По каким параметрам определять, что о каком-то событии не нужно сообщать более подробно?
— Если это имеет широкий общественный резонанс, достаточно один раз осветить.
— Кто должен определять широкий общественный резонанс?
— Общество.
— Каким образом?
— В данном случае через комитет, куда привлечены эксперты, представители общественных организаций, представители журналистского сообщества. Все они являются определителями, так называемыми факторами того процесса, который сейчас инициирует Владимир Вольфович.