Открылся второй пленум Союза кинематографистов Российской Федерации третьего созыва. Главным его событием стало выступление председателя правления Никиты Михалкова.
Привычная рутинная атмосфера кинематографических пленумов была нарушена появлением группы лиц с аккредитацией "Служба безопасности". В кулуарах это новшество связывали с недавним инцидентом в том же здании, где на Михалкова покусились вооруженные яйцами лимоновцы. На сей раз подобные выходки, очевидно, не планировались, и первый день пленума прошел в мирной и конструктивной атмосфере.
Пленуму предшествовал секретариат союза, где нашло выход владеющее его руководством раздражение против прессы, которая "не так" освещает перестройку на Васильевской. Еще в феврале секретарь союза главный редактор журнала "Искусство кино" Даниил Дондурей поднял голос против ряда изданий (в их числе "Коммерсантъ"), которые якобы тенденциозно настроены по отношению к команде Михалкова. Было предложено даже принять специальное заявление по поводу "беспрецедентной кампании в прессе", но потом, кажется, передумали. Хотя, судя по выступлениям функционеров союза, пресса по-прежнему пишет "не так", например, она не выразила должной патриотической радости по поводу того, что Каннский фестиваль откроется "Сибирским цирюльником".
Никита Михалков не забыл о патриотизме: в самом начале своего выступления он поздравил Александра Сокурова с тем, что его фильм "Молох" ("который на днях смогли посмотреть отдельные удачливые кинозрители") представляет в каннском конкурсе Россию. Попутно Михалков порадовался тому, что новые фильмы сняли Грамматиков, Рогожкин, Говорухин, Садилова, Хван, и... создатель "Сибирского цирюльника". Правда, на сей раз руководитель союза не вторгался в оценку конкретных работ и ограничился общей сентенцией, что наши люди "все-таки хотят смотреть фильмы про себя, а не про киллеров, проституток и таких уродов, что страшно себе представить".
Михалков назвал фестивали праздниками "со слезами на глазах", ибо их все труднее организовывать и финансировать. Прежде всего это касается Московского международного кинофестиваля. Но именно его сохранить жизненно необходимо, ибо, по мнению Михалкова, если мы потеряем лицензию на фестиваль класса "А", скорее всего, это место займет какая-нибудь из бывших стран СССР: "кто ближе будет к НАТО, тот и получит фестиваль". Последнее опасение, заметим, лишено всяких оснований: фестивали завоевывают свое место под солнцем не посредством бомбардировок или кем-то выданных лицензий, а путем творческой и рыночной конкуренции.
Мифический "класс А" уже давно не имеет никакого значения ни для Канна (который его имеет), ни для Торонто (который его не имеет и не желает иметь), но даже если эту категорию волевым порядком присвоить Львову либо Вильнюсу (как в свое время присвоили Москве), из одного этого акта хороший фестиваль не произрастет. Увы, объективные факты опять звучат непатриотично. И остается вслед за Михалковым порадоваться хотя бы тому, что оргкомитет Московского фестиваля обещает возглавить Евгений Примаков. Примером ему стала, очевидно, Валентина Матвиенко, которая уже возглавила оргкомитет "Кинотавра".
Дальнейший сюжет пленума вновь вышел к уже отработанной, но, видно, все еще актуальной для союза теме смены руководства Госкино и тихому противостоянию, которое последнее оказывает михалковской идее создания внебюджетного фонда. Михалков в своей речи несколько раз напрямую обращался к новому председателю Госкино Александру Голутве, выражая сомнение в целесообразности его курса на реанимацию остановленных и законсервированных проектов. Но главным отрицательным результатом развития кинематографа Михалков назвал неудачу с созданием внебюджетного фонда. И здесь, с его точки зрения, виновато Госкино, которое "выбрало для себя роль почтальона, собирая и пересылая бумаги вверх и вниз".
В ответном слове Голутва довольно спокойно обосновал свою позицию, так что открытого конфликта не произошло. Соперничать со знаменитым режиссером и актером по эмоциональной убежденности и артистической образности новый министр явно не стремился. Михалков же воспользовался трибуной, чтобы дать отпор оппонентам по всем позициям: и то, что он якобы украл сценарий, избил человека, украл название. Ничего этого не было: "Пока Господь здоровьем не обидел и совесть моя чиста".
Воодушевленный гармонией, достигнутой председателем, пленум союза продолжил свою работу.
ПАХОМ Ъ-АЛЕКСЕЕВ