Вице-президент "Сколково" Алексей Бельтюков незаконно передал депутату Госдумы Илье Пономареву $750 тыс. Об этом заявляет Следственный комитет. Депутат Госдумы от "Справедливой России" Илья Пономарев прокомментировал ситуацию ведущему Алексею Корнееву.
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ / купить фото
По данным следствия, растрату в бюджете Бельтюков пытался завуалировать, заключив от имени фонда договоры с Пономаревым. Согласно этим документам, депутат должен был прочитать десять лекций и провести научно-исследовательскую работу. Ведомство возбудило дело о растрате.
— Действительно ли речь идет о такой сумме — гонорар в $750 тыс.?
— Действительно речь идет о такой сумме, это совершенно нормальный контракт, который, кстати, заключал не Алексей Бельтюков. Я не понимаю, какие претензии могут быть конкретно к нему. Он вообще начал работать в фонде позже, чем этот контракт был заключен.
— Тогда в чем дело? Почему в деле фигурирует именно Алексей Бельтюков?
— Он сопровождал этот контракт. Он был вице-президентом во время того, как совершался ряд, причем не все, а ряд закрытий актов по этому договору. Но обвинять в этом человека, мне кажется, крайне сложно, потому что это не его было изначально решение, это совершенно несправедливо предъявлять претензии к нему. Но, вообще говоря, крайне печально, что Следственный комитет в явно политических целях реально ведет атаку на все модернизационные проекты, которые были в России. Мы знаем, что приходили и в "Роснано", и пришли в "Сколково". Очень надеюсь, что никто не придет в "Российскую венчурную компанию" и в другие проекты, которые делались за последние годы.
— Илья, к вам, я так понимаю, вопросов от Следственного комитета пока не поступает. А вопросов к вам нет от депутатов Госдумы, от ваших коллег, почему вы не задекларировали эту сумму в $750 тыс.?
— Как же я ее не задекларировал? Естественно, задекларировал. Любой человек, который откроет мою декларацию, увидит эти деньги.
— Эти деньги когда вам начали платить и когда вы их стали декларировать?
— Это два года: 2011 и 2012 год в декларациях. Они приходили в 2010-м и 2011-м, соответственно, попадали в следующий отчетный период декларации.
— Кому, по-вашему, выгодно преследование и "Сколково", и вас, и все это шумное дело?
— Мне кажется, это немножко разные истории, просто они совместились, потому что очень удобно обвинять одного из безусловно лояльнейших власти бизнесменов Виктора Вексельберга в связях с такой радикальной оппозицией в моем лице, просто это как бы до кучи дополнительное обвинение в его адрес.
На самом деле идет две разных кампании. С одной стороны, борьба с оппозицией, которую в данном случае ведет ЛДПР, "Единая Россия" здесь хочет оставаться в тени. А с другой стороны, идет борьба с наследием Медведева, борьба вообще с модернизационным курсом. Соответственно, все те люди, которые находятся в таком условно консервативном лагере, куда относится и Следственный комитет, и вообще люди в погонах, они пытаются изничтожить все, что касается поворота страны на другие рельсы.
Они борются за сохранение сырьевой зависимости России, борются за то, чтобы основой экономики были нефть и газ.
— Как вы думаете, дело о растрате, эта коррупционная модель, она будет иметь продолжение в уголовном деле?
— Вы же понимаете, что никакого события, преступления во всем этом нет и быть не может. А то, что в нашей стране из любого действия можно сделать уголовное дело, это хорошо видно: Навального сейчас в Кирове судят. Здесь тоже можно что-нибудь такое изобрести.
— Как вы ожидаете, вам могут быть выдвинуты обвинения в рамках уголовного дела, которое заведено Следственным комитетом?
— Еще раз: в России возможно все. Тем более с таким Следственным комитетом и с такими великими мыслителями, которые там сидят. Они не понимают, точнее, думаю, что понимают, судя по их доходам и по квартирам в Чехии, основы экономики, но делают вид, что их не понимают. И поэтому, конечно, они могут нарисовать любое уголовное дело, если будут считать, что на то есть политическая целесообразность. Говоря с точки зрения закона, конечно, это невозможно, с точки зрения закона все абсолютно чисто, никакой коррупции в фонде "Сколково" нет. Этот один из немногих государственных проектов, в которых все абсолютно нормально. И очень печально, если будут "убивать" хороший проект в политических целях.
— Вы в последние дни общались с господином Бельтюковым? Прогнозировали ли такой исход ситуации, такое развитие ситуации?
— Нет, я в последние дни с Алексеем не общался. Я общался с пиарщиками "Сколково", общался с другими должностными лицами, которые связаны с этим проектом. У нас позиция абсолютно одинаковая: мы честно работали в интересах нашей страны, мы честно работали для того, чтобы в России были инновации, для того, чтобы происходила переориентация российской экономики. И сворачивать с этого курса никто из нас не намерен.
— Прогнозировал ли кто-то среди ваших, в том числе, представителей в "Сколково", что ситуация может обернуться возбуждением уголовного дела?
— Нет, никто не прогнозировал. Все понимают, что есть общая такая атака на фонд и этот модернизационный курс. Конечно, то, что заключенные, исполненные, закрытые контракты, по которым проведена вся отчетность и которые проверяли люди из Счетной палаты, что по ним будут пытаться возбуждать уголовные дела, конечно, это очень странно.