Выставка современное искусство
Фото: Коммерсантъ / Александр Щербак / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Щербак / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Щербак / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Щербак / купить фото
Художник Роман Сакин и владелица галереи Pechersky на "Винзаводе" Марина Печерская предложили мастерам разных поколений поработать на абстрактный государственный заказ и сформировать предложение по монументальной пропаганде эпохи айпада. Много дельного увидел на выставке ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
Марина Печерская настроена прагматично: по ее мнению, "Госзаказ" — это руководство к действию для славящегося своим либерализмом департамента культуры города Москвы. Вместо традиционной постсоветской монументалки, которая изготовляется в мастерских, не менявших владельцев еще со времен Леонида Ильича, улицы города должны быть украшены работами современных художников. Чтобы было — и это привычный аргумент поклонников концептуального "паблик-арта" в противовес официозному мемориалу — как в Европе. Возможно, энтузиазм Марины пробьет дорогу для радикальных по нынешним меркам объектов. По крайней мере организаторы "Госзаказа" победили бюрократию "Винзавода" и установили на главной площади центра современной культуры памятник авторитаризму работы Ростана Тавасиева. У Тавасиева игрушечный крокодил восседает на мягкой лошадке. Смысл в том, что диктатуры прошлого для нас безопасны. Похожим образом поступил дуэт Элмгрин и Драгсет, в прошлом году установивший скульптуру мальчика верхом на деревянной лошадке на Трафальгарской площади в Лондоне в рамках временных проектов для так называемой четвертой плинфы.
Для Великобритании, в ХХ веке и вовсе не сталкивавшейся с диктатурой, памятник Элмгрина и Драгсета уместен. У нас есть много желающих поспорить с посылом скульптуры Тавасиева. Художник явно бежит впереди исторического паровоза — это если быть оптимистами и верить в то, что паровоз приедет на путь стандартной среднеевропейской демократии. Тавасиев на "Госзаказе" не в одиночестве. Глядя на умные и интересные проекты большинства участников, понимаешь, что заказ исходит от самих художников — на новое государство. К таким памятникам нужна другая политика — и культурная, и социальная.
Возьмем проект Хаима Сокола "До востребования". Художник давно сотрудничает с обществом "Мемориал" и делает работы об исторической памяти. Сокол предлагает установить в московских подъездах почтовые ящики с табличками, на которых написаны имена репрессированных во времена Большого террора с датами рождения и смерти. Это прекрасная идея, очень простая и доходчивая. С ней, однако, прекрасно сочетается не нынешняя политическая атмосфера, а, скажем, открытый доступ к архивам КГБ — об этом, помнится, много писали в начале 1990-х, но до дела так и не дошло. И причина, кажется, не в том, что правопреемники этой организации из ФСБ не любят делиться секретами передаваемой из поколения в поколение профессии, а в том, что если и есть какая-то традиция в России, так это традиция беспамятства, удобной для многих амнезии. Когда ты Иван (или Ивонна), не помнящий родства с жертвами или палачами, это освобождает от ответственности и помогает жить с чистого листа, пусть такая жизнь и предполагает постоянную головную боль от соприкосновения лба с теми же граблями.
Дмитрий Каварга хочет строить в Москве жилые скульптуры для птиц и бездомных собак. Это белые биоморфные формы, выглядящие так, словно кто-то распечатал на трехмерном принтере фрагмент городской свалки. Прием интересный: Каварга берет хаос и останавливает мгновение. Единственное, пожалуй, место, где такие скульптуры могли бы не сливаться с неаккуратной, мягко говоря, окружающей средой,— это "Москва-Сити", царство стекла и бетона. Там, правда, с животными и птицами туго. Чтобы контролируемый хаос Каварги или Ирины Кориной выглядел как художественное высказывание, понадобятся десятки лет благоустройства городских территорий.
"Чувство растерянности — ключевое во всей этой теме госзаказа на скульптуру",— пишет в тексте к своей работе художник Иван Горшков, и это справедливое замечание, относящееся не только к художникам, но и к зрителям. Горшков изображает героя с — буквально — размытыми чертами, то ли боярина, то ли царя, то ли революционера. Каждый зритель сам дорисует в воображении погоны или регалии. История здесь как мягкий комок, неспособный обратиться в форму. Вспомним Маяковского: что будет нам общим памятником? Явно не построенный в боях социализм, да и капитализм уже проехали. В общем, реалистичнее всего на "Госзаказе" выглядят проекты не монументальные, вне идей, к которым надо долго разрыхлять культурный слой. Архитекторы Кирилл Асс и Анна Ратафьева придумали мраморную доску с латинскими надписями для установки на рынках Москвы. Специальные углубления должны использоваться для измерения объема пучков зелени на предмет соответствия стандарту, введенному римским Сенатом. В этом памятнике закону и справедливости на уровне базовых потребностей есть что-то соразмерное эпохе. Недаром ведь самой популярной скульптурой новой России остается "Чижик-пыжик" в Петербурге. Видимо, дело в том, что новая героика громадных размеров имеет свойство расти сама, а вот монументов человеческого масштаба все еще не хватает.