Смерть баронессы Тэтчер стала едва ли не мировым событием недели, чуть не затмив все более тревожные новости с Корейского полуострова. Неожиданно тепло о "железной леди" отозвался президент России. Главный редактор "Коммерсантъ FM" Константин Эггерт задумался о сходстве и отличиях двух политиков.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
В той среде, откуда вышел президент, силу уважают. Авторитарный стиль Путина и Тэтчер в чем-то похож. Есть и другие совпадения: например, для "железной леди", как и для Путина, апелляция к великодержавию была важнейшим элементом политической философии и практики. Но есть ключевые отличия между уроженцем Ленинграда и дочерью аптекаря из городка Грэнтем в графстве Линкольншир. Тэтчер прошла горнило настоящей политической борьбы. Ей можно было поставить в строку любое лыко, но только не отсутствие демократической легитимности.
Путин, в сущности, никогда по-настоящему не боролся за власть. Он побеждал тех, кого сам назначал себе в оппоненты. Это в конечном счете и породило кризис всей российской системы, ставший явным в конце 2011 года и развивающийся по своим законам.
Маргарет Тэтчер была, возможно, последним в истории Европы по-настоящему консервативным политиком. У Путина тоже есть философия. Он тоже объявил свой задачей вывод страны из смутных времен. Но, в отличие от Тэтчер, он верит, что величие России прямо пропорционально масштабу полномочий государственной машины. Это немедленно отсекает от решения национальных задач обычных граждан. Видите разницу? Тэтчер навязывала британцам индивидуальную свободу и индивидуальную ответственность. Путин даже тогда, когда обращается к своим сторонникам, тем же рабочим "Уралвагонзавода", говорит с ними как с объектами, а не субъектами общественной и политической жизни.
Но самое главное отличие двух политиков друг от друга ни сегодня, ни в ближайшее время, боюсь, преодолено не будет. Маргарет Тэтчер при всех своих авторитарных замашках никуда не могла деться от институтов: оппозиции, свободной прессы, собственной партии.
Она ушла побежденной не противниками-лейбористами, а сторонниками, которые просто заставили ее покинуть премьерский особняк на Даунинг-стрит. Владимир Путин, в отличие от "железной леди", и есть главный и едва ли не единственный институт в России. Он один всем командует, но и ответит за все тоже один. Когда он покинет политическую сцену, Россия вновь окажется перед выбором, который уже стоял перед ней в 2000 году –– выбирать себе нового вождя или кропотливо и упорно строить институты. В западных демократиях политик смел, если готов взять власть. В России пока храбр тот, кто готов от нее отказаться — в пользу институтов.