"Долгая счастливая жизнь"
Главный герой социальной драмы "Долгая счастливая жизнь" молодой предприниматель Саша (Александр Яценко) под давлением обстоятельств собирается закрыть взятое в аренду хозяйство и, получив компенсацию у местной администрации, переехать в город с любимой девушкой (Анна Котова). Однако селяне, которых он трудоустроил, уговаривают хозяина никакие бумаги не подписывать, продолжать работать как ни в чем не бывало и строить запланированный птичник, а в случае попыток отнять их землю оказать сопротивление, вплоть до вооруженного.
Тут теоретически в фильме начинает маячить перспектива "сельского вестерна", который, однако, у сценариста Александра Родионова и режиссера Бориса Хлебникова не очень получился — как объясняют сами авторы, из-за отсутствия в местной реальности как явного героя, так и очевидного антигероя. Любителям режиссера Хлебникова как автора остроумных психологических портретов, встречавшихся и в "Свободном плавании", и в "Сумасшедшей помощи", и в его предыдущем ресторанном коллаже "Пока ночь не разлучит", "Долгая счастливая жизнь", вероятно, покажется скудноватой по человеческому материалу. Народная массовка, на фоне которой мечется растерянный герой Александра Яценко, здесь невзрачная и гниловатая, как картошка. Сначала вроде бы все за хозяина горой, а потом те же самые люди, которые вначале жаждали крови захватчиков-бизнесменов, собирались купить пулемет и перекрыть трассу, капитулируют: один выходит из товарищества и требует свою долю, другой находит более выгодный заработок, третий говорит открытым текстом: "Уезжай уже, такая херня была всех слушать". И действительно, среди этих "всех" трудно вычленить отдельные лица героев и злодеев, правых и виноватых, а выходит только эскиз тотального хаоса, где есть лишь одна четкая константа — журчащая постоянным шумовым фоном река, которую камера Павла Костомарова внимательно фиксирует и в начале, и в середине фильма, а в конце еще более подробно и долго всматривается в мутноватую воду и, медленно отъезжая, снова любуется уже многократно показанными пенящимися порогами, в которых и хотелось бы усмотреть метафору народного волнения, но при всем желании не получается.
