Третий год в Новосибирске идут активные работы по привлечению инвесторов в новый наукоемкий проект — биотехнопарк наукограда Кольцово. О том, почему в Кольцово до сих пор не пришли фармацевты-мейджоры и с какими проблемами сталкивается управляющая компания, рассказал председатель совета директоров УК «Научно-технологический парк в сфере биотехнологий» Андрей Бекарев.
Фото: Татьяна Кравченко, Коммерсантъ
— Не так давно вы говорили, что основой биотехнопарка должны стать три - пять крупнейших инвесторов, прежде всего иностранных, которые готовы вложить в свои проекты не меньше €50 млн. Однако за полтора года новых якорных резидентов в Кольцово не появилось. В чем причины, на ваш взгляд?
— Во-первых, замечу, что означенный объем инвестиций — это объективный критерий: за меньшие деньги реализовать крупный проект в нашей отрасли нереально. Да и компаний, готовых на такие вложения, в мире немного.
Во-вторых, мало создать хороший препарат; нужно уметь продвигать его на рынок и иметь для этого немалые средства. Небольшие компании, как правило, не имеют для этого возможностей. У топ-медфармов налажены устойчивые каналы продаж, которые могут обеспечить устойчивый поток продукции, выпускаемой в биотехнопарке. Есть так называемый принцип рынка: человек приходит сюда за чем-то специально, а попутно покупает еще много чего. Именно поэтому мы заинтересованы в появлении на площадке «бигфарма», к которому могли бы пристраиваться нишевые и мелкие производства.
В-третьих, в научных центрах Новосибирска уже имеется много разработок, которые нужно брать у ученых, доводить до стадии препаратов и продвигать на рынок. Мнение, что это могут сделать сами научные сотрудники, как правило, утопия. Крупные и средние фармкомпании постоянно нуждаются в новых патентах, им крайне интересны новые разработки, а значит, они сами будут искать и реализовывать проекты в рамках биотехнопарка.
Еще один фактор — российское законодательство. В нашей отрасли оно меняется таким образом, что иностранные компании становятся заинтересованными в создании производств в России. Мы, конечно, хотели бы, чтобы это произошло на площадке нашего биотехнопарка, и пытаемся вместе с региональными и муниципальными властями создать для таких резидентов благоприятные экономические условия вхождения. Прежде всего это практически бесплатное предоставление всей инфраструктуры в пользование инвестору.
Сейчас мы ведем переговоры с потенциальными «якорными» и рядом менее крупных резидентов биотехнопарка. Надеюсь, до конца года нам удастся нескольких из них привлечь.
— Как в целом идет создание биотехнопарка? Какие главные проблемы приходится сегодня решать, реализуя проект?
— Отсутствие необходимой инфраструктуры является сдерживающим, особенно для крупных зарубежных инвесторов, но не критическим фактором. Многие проблемы, в том числе выделение энергетических мощностей, пока не решены в полной мере, но решаются в ходе реализации проекта.
С сожалением замечу, что Россия — самая дорогая и самая неэффективная страна в мире по разовым затратам на подключение к энергетическим сетям. У нас желающие подключиться сначала платят за то, чтобы энергосети построили, чтобы их к ним подключили, а потом еще оплачивают и саму электроэнергию. Скажем, в Германии энергокомпания осуществляет подключение бесплатно, а бизнес строит на продаже энергоресурсов клиенту.
В биотехнопарке мы пытаемся оградить инвестора от этой головной боли. Мы сразу говорим: большая часть свойственных России проблем, в том числе на уровне общения с властями, вас не коснется. По сути, наш потенциальный инвестор будет решать все вопросы, общаясь напрямую с менеджментом биотехнопарка.
Замечу, что наших зарубежных инвесторов пугают даже не нынешние российские бизнес-реалии. В их представлении Сибирь до сих пор остается некоей terra incognita, где только мороз и тайга, по которой бродят медведи. Одна из наших задач — преодолеть этот психологический барьер.
— Компания SFM (Scientific Future Management, SFM; см справку. – «Ъ») как первопроходец строительства технопарка, видимо, уже накопила определенный опыт и отработала технологию вхождения в этот проект. Есть ли модель, получив которую инвесторы могли бы выстраиваться в очередь, чтобы реализовать проекты в Новосибирске?
— Такая модель есть, и она очень проста. Существует набор критериев, который мы предъявляем потенциальным резидентам. Первое: их бизнес должен соответствовать профилю биотехнопарка. Второе: наличие проекта и инвестиций. Третье: готовность взять на себя определенные обязательства по объемам производства. Проект должен пройти через независимый экспертный совет (в нем нет чиновников, представлены ученые и отраслевые специалисты) и получить его одобрение.
— SFM только инвестирует в кольцовский проект или уже получает от него какую-то отдачу? Когда вы надеетесь окупить вложения?
— Инвестиционный процесс на этой площадке продлится еще не один год в силу особенностей проекта, который здесь реализуется. Это инновационный проект, с очень большой научной составляющей, поэтому в отношении него классические инвестиционные требования в чистом виде (например, сроки возврата вложенных средств) применяться не могут. В каком-то смысле подобный проект близок к венчурному, когда идет достаточно большой период рискованных вложений, после которого наступает период окупаемости. Наш проект сейчас не вполне венчурный, поскольку уже вышел из периода рисков.
Создаваемые в настоящее время объекты в биотехнопарке для нашей компании являются некими инфраструктурными элементами. Скажем, тот же ускорительный центр – это один из элементов технологии, но это еще не вся технология.
В свое время нашей основной задачей было создание полного производственного цикла в единой точке, что требуется стандартом GMP (Good Manufactured Practice - международная система норм, правил и указаний в отношении производства лекарственных средств, одним из основных критериев которой является создание "чистых помещений". – «Ъ»). Разорванный цикл, который у нас существовал (и до сих пор существует), не позволяет формировать предприятие, полностью удовлетворяющее GMP.
Сейчас у нас на Софийской улице в Новосибирске имеется завод общей площадью около 6 тыс. кв. м, где производится в том числе и внутривенная форма препарата «Тромбовазим» (до 150 тыс. курсов в год). Но здания, земля и некоторые другие объекты, где расположено производство, — федеральные и находятся под управлением Сибирского отделения РАН. Это значит, что инвестиционные риски для SFM, даже больше чем через десять лет после начала проекта, все еще остаются, и они до сих пор колоссальные. Кроме того, производственное здание, в свое время восстановленное из руин, не является специализированным. То есть под большое производство его использовать нельзя, хотя ряд производственных циклов там тоже сертифицирован по стандарту GMP.
Поэтому на площадке биотехнопарка в 2014 году начнется строительство производственного комплекса, куда переедут почти все производственные активы с Софийской улицы, кроме тех, что предназначены для выпуска внутривенного «Тромбовазима» и некоторых других мелкосерийных препаратов. Это существенно снизит риски, у нас появится больше свободы для развития компании.
В новом производственном комплексе в Кольцово будут выпускаться несколько препаратов, в том числе официально зарегистрированная пероральная форма «Тромбовазима» в виде капсул.
Существующие технологии выпуска таких лекарств очень дорогостоящие. Например, в нашей технологической цепочке используются около 20 лиофильных сушек, а каждая из них стоит €2-2,5 млн. Затраты колоссальные, причем они должны быть разовыми. Сейчас мы ищем более продвинутые технологии, что дало бы нам возможность снизить стоимость производства.
— С сентября прошлого года, когда в России стартовала программа развития инновационных кластеров, биотехнопарк в Кольцово вошел составной частью в создаваемый в Новосибирской области биофармакологический и IT-кластер. Какие перспективы будущий кластер открывает, на ваш взгляд, для биотехнопарка в целом и для каждого его участника?
— Сразу замечу, что реализация кластерного проекта — прерогатива власти, так как деньги на него выделяются из бюджета. Кластер представляет собой набор различных элементов, в том числе инфраструктурных (дороги, транспортные развязки и т. п.). Составной частью кластера в Кольцово должен стать и формирующийся при нем жилой городок. Его создание повлияет на всех участников проектов, ведущих бизнес и проживающих на этой территории, в частности приведет к улучшению инфраструктуры биотехнопарка.
Как создается биотехнопарк
В середине 2011 года правительством Новосибирской области была утверждена пятилетняя долгосрочная целевая программа по развитию биотехнопарка в наукограде Кольцово. Биотехнопарк разместится на трех разнесенных площадках общей площадью до 200 га. На одной будет построен микрорайон для его сотрудников с инфраструктурой. Вторая, центральная, площадью около 140 га отведена под зону резидентов. Третья площадка предназначена для размещения производственной зоны. Общие инвестиции в создание биотехнопарка оцениваются в 25 млрд руб. Ожидается, что только «якорные» резиденты биотехнопарка должны вложить в свои проекты более 6 млрд руб. Для создания объектов инженерной инфраструктуры была учреждена управляющая компания «Биотехнопарк», председателем совета директоров которой был назначен Андрей Бекарев, совладелец ООО «Саентифик фьючер менеджмент» (SFM). Завод этой компании на ул. Софийская в Новосибирске производит тромболитик «Тромбовазим», инъекционная форма которого предназначена для терапии острого инфаркта миокарда, инсультов и венозной патологии, одноименные капсулы помогают при плановом лечении и профилактики сердечнососудистых заболеваний. Дочерняя компания SFM – ООО «СФМ Фарм» - стала первым «якорным» резидентом биотехнопарка. На площадке в 4 га она начала реализацию своего проекта общей стоимостью более 2 млрд руб. по производству «Тромбовазима» в капсулах и других препаратов. В рамках первой очереди своего проекта SFM уже построила два объекта – Центр электронно-лучевых технологий и лабораторный корпус. Кроме того, построены кабельная трасса, элементы системы канализации, дренирующая насыпь, водопропускные трубы и подведены электрические сети. На эти цели из бюджета области было направлено около 200 млн руб.