В Шардже проходит XI Биеннале современного искусства. Среди участников выставки значительную часть составляют художники из Ливана — страны, давно живущей на грани мира и войны. Ламия Жрейж, одна из основателей и руководителей важной независимой художественной площадки Beirut Art Center, привезла в ОАЭ две работы: "Бейрут, аутопсия города" 2010 года и сделанную специально для биеннале "Застрахованный Бейрут — Матхаф" ("матхаф" — по-арабски "музей".— Weekend). Обе инсталляции, состоящие из фотографий, репродукций, видео, объектов и текстов, выглядят как маленькие музеи: первый оформлен как временная шкала и повествует о городе, вечно оказывающемся на грани разрушения, второй рассказывает о музее, насильно вовлеченном в социально-политический конфликт. Ламия Жрейж рассказала Сергею Гуськову об обретении истории и о том, почему музеи не бывают нейтральными
Фото: courtesy of Sharjah Art Foundation
Ваша работа рассказывает о постоянном исчезновении Бейрута, которое при этом никогда не становится окончательным?
Скорее она говорит о возможности исчезновения. Все началось в последние несколько лет, между 2005 и 2010 годами, когда происходили многочисленные убийства, конфликт с Израилем и фактически гражданская война в 2008-м. Мы уже давно в этом состоянии, но в последние годы мне все чаще кажется, что однажды я проснусь и пойму: страны и города, где я живу, больше нет. Это более чем вероятно.
Временная шкала "Аутопсии города" начинается в 1200 году до н.э. Я собирала сведения о событиях, благодаря которым Бейрут мог бы исчезнуть, будь то землетрясение в 551 году или нашествие крестоносцев тысячелетней давности, изучала легенды. Было важно найти не только факты, но и то, что могло бы произойти, и включить в хронологию, в которой так много лакун, ведь история, с которой я работаю,— это не просто что-то стабильное и непрерывное, она полна событий, о которых практически не осталось сведений.
Вы перемежаете события прошлых веков с образами вооруженных конфликтов последних 40 лет.
Да. Я воспринимаю эту шкалу и историю в целом с точки зрения современности. Я решила включить недавние события, во-первых, потому что сама их пережила, а во-вторых, чтобы соединить прошлое с настоящим. Но это не значит, что я их выделяю особо. Я не фокусировалась на ливанской войне, хотя в инсталляцию включены два видео, снятые в 2006-м, во время конфликта. Но есть и другое видео, которое никак не связано с реальными событиями. Это ремейк эпизода из фильма "Небо над Берлином" Вима Вендерса — момент, когда один из ангелов хочет стать человеком и попасть в историю. В данном случае роль ангела играю я. Это своеобразный способ вновь стать частью истории, обрести историю. Все остальное лишь цитаты и изображения.
На мой взгляд, ваша документальная инсталляция представляет собой небольшой музей, и, как любой музей, она выполняет образовательную функцию, рассказывая о конфликтах или предлагая людям занять позицию в этих конфликтах или относительно них.
Я бы не сказала, что это что-то документальное, хотя в самой инсталляции действительно присутствуют реальные документы, которые я часто использую в своей практике. Для меня сопоставление различных элементов — это всегда художественный нарратив. Необязательно игра на грани документалистики и вымысла, речь скорее о моем мировосприятии: я не всегда разделяю эти вещи, скорее использую их в качестве материала, способного запечатлеть историю, соединяю фрагменты и намеки, ведь мы все равно не в состоянии воспринимать картину целиком. Поэтому, кстати, я позаимствовала из книг форму временной шкалы. Но я не выстраивала стройную хронологию, просто соединила линиями музейные этикетки.
Другая ваша работа на биеннале как раз повествует об исчезновении музея.
Он не просто исчезает. В этом сама суть музея. Я живу прямо напротив Национального музея Бейрута. Некоторые изображения для "Аутопсии города" взяты как раз из этой музейной коллекции. Я пытаюсь понять и рассказать об этой парадоксальной ситуации: как музей, который должен быть местом национального единства, существует в стране, в которой отсутствует консенсус по поводу национальной идентичности и единства? За время многочисленных вооруженных конфликтов музей превратился в контрольно-пропускной пункт для различных армий. Проект "Застрахованный Бейрут" возник благодаря моей неудавшейся попытке попасть в музейный архив. Когда я подала запрос на ознакомление с архивными материалами, мне отказали. Единственное, что мне удалось увидеть,— мозаика с изображением Доброго пастыря. Во время войны снайпер просверлил в ней отверстие, чтобы иметь хороший обзор пространства перед музеем и стрелять в людей. Для своей инсталляции я отмерила и сфотографировала это отверстие и сделала его слепок из бетона — материала, из которого построен музей. Кстати, хранитель музея, ответственный за коллекцию, залил в бетон саркофаги, а также фактически замуровал несколько комнат, чтобы уберечь экспонаты от кражи или повреждения. Благодаря ему многое было спасено.
В России также отсутствует национальное единство, наша история включает Гражданскую войну и множество конфликтов. А российские музеи пытаются сохранять нейтралитет, быть вне конфликта, но это практически невозможно. Ведь, как в вашей истории, музей всегда находится на линии огня. Мне кажется, у каждого музея есть собственная концепция, более или менее очевидная.
Конечно, музеи никогда не бывают нейтральными. Поэтому-то я сделала принт "Объекты из Национального музея Бейрута", в котором описала идею музея. Это список всех экспонатов, которые доступны публике на 15 декабря 2012-го. Он умещается на листе три на полтора метра. Музей становится полностью видим. Если внимательно прочитать список, то можно понять, какова политика музея и что определяет его идентичность.
Поэтому я и сказал, что ваш музей далеко не нейтральный...
...и к тому же необязательно исторически точный. Частично это реальные факты, частично лишь предположения. Для "Аутопсии города" были сделаны анимационные ролики. Если вы задержитесь ненадолго, то увидите, как трансформируется город, но это вымышленная перспектива — разные слои, разные эпохи, воссозданные при помощи фотографий, на одной плоскости. Здесь отсутствует прошлое, настоящее и будущее. Разные темпоральности сошлись воедино и заканчиваются катастрофой в завершающей части инсталляции "Бейрут-2058", где город по неизвестной причине исчезает.
Объединенные Арабские Эмираты, Шарджа, до 13 мая