О Елене Грачевой, координаторе благотворительного фонда AdVita, страна узнала во время "войны" за 31-ю больницу в Санкт-Петербурге. Получил известность и фонд, который недавно отметил свой первый юбилей — 10 лет
Елена Грачева считает: плохо тебе — помоги кому-нибудь и станет лучше
Фото: Солмаз Гусейнова, Коммерсантъ
В начале 1980-х я был репетитором по истории. Для начала задавал всем абитуриентам, пришедшим с родителями, три вопроса: "Когда была Полтавская битва?", "Кто командовал Ленинградским фронтом при прорыве блокады?", "Как звали отца Александра Второго?". Больше, чем на один вопрос, никто ответить не мог. На маму с папой это производило впечатление — они видели невежество чад и платили деньги за весь курс обучения.
Но однажды, неожиданно, на все три вопроса уверенно ответила юная блондинка 17 лет — некая Лена Грачева. Пришла одна: мама с папой строили нефтеперерабатывающие заводы. Передо мною прошли сотни учеников — способней до сих пор не было.
Елена Грачева родилась в Омске, школу окончила в Литве, педагогическую карьеру начинала в Тосно Ленинградской области. Выпускница Тартуского университета, ученица Юрия Лотмана, диплом писала о поэзии Антона Дельвига.
Сегодня Елена Николаевна — учитель словесности Петербургской классической гимназии. В гимназии Елена Николаевна считается лучшим преподавателем литературы и русского и ставит спектакли в школьном театре. Муж работает в университетской библиотеке, сын — программист, но готовится стать профессиональным барабанщиком.
Живут небогато.
В 2002 году Елена Грачева тяжело заболела, провалялась в больницах несколько лет. Повидала беспомощных пациентов, оставленных в небрежении,— детей и взрослых.
"Спасение утопающих — дело рук самих утопающих". В нашей стране — до сих пор — это максима.
Впрочем, в последние годы многие стали помогать не только ближним, но и дальним. Так уже было в истории России во времена голода 1891-1892 годов, когда столовые для голодающих организовывало не государство, а Лев Толстой, Антон Чехов и сотни студентов, земских статистиков, врачей. Они работали бесплатно, как сегодня Елена Грачева. Не будем ждать, займемся сами, объясняет Елена и рассказывает, как это сделать.
Как начиналась AdVita
"В 2005 году моя подруга прислала мне ссылку: в ЖЖ собирали деньги в помощь Теме из города Сланцы: он был болен раком, лечился в петербургской больнице. Мама — буфетчица, отец — в тюрьме. Надо было собрать 15 тысяч евро на трансплантацию костного мозга. Деньги я собрала, но Тему спасти не удалось.
Пока я собирала деньги, познакомилась с программистом Павлом Гринбергом, который, потеряв близкого человека, вместе с врачами клиники трансплантации костного мозга создал фонд AdVita — в переводе с латинского это значит "Ради жизни". Фонд начался с сайта, на котором публиковались просьбы о помощи, и главным было — создать площадку, на которой те, кому нужна помощь, могли встретиться с жертвователями. До сих пор многие из наших подопечных находят нас по интернету.
Но сейчас мы уже не только публикуем чьи-то истории. Мы пишем письма потенциальным спонсорам, проводим сотни акций в год, наши ящики для пожертвований стоят в Петербурге повсюду. Но самое главное — то, что каждый жертвователь может отследить судьбу каждой копейки: поступления и расходование пожертвований публикуются на сайте ежедневно".
300 миллионов в год
"Лечиться от рака очень дорого. Государство дает на трансплантацию костного мозга 808 500 рублей (и никто не понимает, откуда взялась эта сумма), а реальная стоимость — около 3,5 млн. Институт имени Раисы Горбачевой проводит около 200 трансплантаций в год. Это значит, что примерно по 2,5 млн на каждого должны найти или сами пациенты, или те, кто готов им помочь,— благотворители.
В петербургских больницах лежат дети со всех концов страны. Но ни в одной больнице нет социальной гостиницы. А люди застревают на лечении месяцами, а то и годами, они не могут вернуться домой, где нет ни специалистов, ни лабораторий. Найти приют в Петербурге, да еще недалео от больницы (то есть обычно в центре), они не в состоянии. Наш фонд снимает 20 трех-четырехкомнатных квартир. Это примерно 70 семей и еще столько же ждут своей очереди.
В прошлом году мы собрали около 300 млн рублей благодаря помощи полусотни юридических лиц и десяткам тысяч индивидуальных жертвователей. Фонд "Подари жизнь" — около 900 млн, Чулпан — настоящий герой, сделала тему благотворительности модной и среди богатых людей".
Почему не все жертвуют
"Кто слышал слово "муковисцидоз" или "буллезный эпидермолиз"? А этим детям с таким диагнозом помощь нужна не меньше.
Взрослых, больных раком,— миллионы, и многих можно вылечить, но им почти никто не помогает. AdVita стремительно собирает деньги на детей и мучительно — на взрослых. А взрослые — тоже чьи-то дети. Но если человек был главой семьи, а сейчас круглосуточно лежит под капельницей — как он может найти себе деньги на лечение?
Конечно, традиции благотворительности, когда-то хорошо развитые в императорской России, восстанавливаются медленно. Скажем, у РПЦ в начале XX века были десятки тысяч епархиальных, монастырских, приходских лечебниц и богаделен. Сейчас активность церкви на порядок ниже. То же и с богатыми людьми: в начала XX века почти все крупные больницы были построены купцами, чаще всего старообрядцами.
Постсоветским людям психологически трудно решиться на помощь дальнему. Ближнему помогают охотнее: брату, бабушке, племяннику, соседу, коллеге. Чтобы помочь дальнему, нашему человеку нужно эмоционально потратиться, сделать дальнего ближним, поэтому иногда проще просто отстраниться. И тогда человек на просьбу о помощи отвечает так: 1) все вы жулики, 2) пусть государство помогает (вариант: пусть богатые помогают), 3) мне бы кто помог.
Люди поголовно чувствуют себя несчастными, обманутыми, все время ждут помощи от кого-то... Но пока сам не сделаешь, ничего не сделается, плохо тебе — помоги кому-нибудь и станет лучше; не веришь фондам вообще — найди тот, которому можно доверять, не сиди тихо, сделай что-нибудь...
Но многим проще уйти в свою жизнь, отгородиться. Но история с 31-й больницей показала только одно: промолчим, попустим — все потеряем".
Что могло случиться с больницей N 31
"Напомню, больница эта — непростая. До начала 1990-х она подчинялась обкому и носила имя Якова Свердлова. При Собчаке ее передали городу и прикрепили к ней ветеранов и блокадников, а потом основали там детское онкогематологическое отделение — именно потому, что больница была из лучших в городе. AdVita с самого своего основания опекала отделение, поэтому эта ситуация нас так задела.
Но, кроме того, там есть абсолютно уникальные отделения. Например, это единственное место в городе, где наблюдаются 5 тысяч больных рассеянным склерозом. Переоборудованные лаборатории, операционные — на миллионы рублей. И поликлиника, которая в сутки обслуживает 300 человек.
В декабре 2012 года комиссией по переезду в Петербург Верховного и Верховного Арбитражного судов было принято решение передать 31-ю больницу из ведения города в собственность Управления делами президента. То есть распихать 10 уникальных специализированных отделений по больницам города, а освободившееся помещение заново переоборудовать и там лечить судей".
Наша борьба
"Я в этой больнице прожила волонтером восемь лет и точно знала: потеря для города — страшная, непоправимая беда.
Тот редкий случай, когда разные отделения годами работали вместе, учились понимать друг друга с полуслова. Многомиллионное оборудование попало в руки людей, которые умели и хотели им пользоваться. Да и просто переезд...
Облучение нашим деткам проводится в соседней больнице, до нее 15 минут на коляске по парку. А если бы отделение перевели в Первую больницу, как планировалось, мы бы возили детей с опухолями головного мозга, с проблемами дыхания два часа! Такое измывательство над тяжелобольными детьми!
Первым делом к нам обратились родители пациентов и врачи. Очень здорово сработали градозащитники, спасшие в свое время город от "Газоскреба", защищавшие от переселения Военно-медицинскую академию, городские скверы,— у них был опыт проведения митингов и одиночных пикетов. Общими усилиями удалось собрать 119 тысяч подписей под петицией в интернете и около 14 тысяч на улицах города. Письмо подписали Даниил Гранин, Жорес Алферов, Александр Сокуров, Яков Гордин, Владимир Бортко, Сергей Соловьев, Олег Басилашвили, Сергей Юрский, Ксения Раппопорт, Чулпан Хаматова — несколько знаменитых людей сделали это в течение двух суток!
Но приятнее всего меня поразило: под письмом поставили подписи почти все работники больницы — от библиотекаря до главного врача. А они ведь люди подневольные, бюджетники. Им было не по себе, уверена, что им сто раз говорили: не лезьте не в свое дело!
Я тут была на суде над учительницей Татьяной Ивановой, отказавшейся участвовать в фальсификации выборов. Ее пришло поддержать много народу, родители, ученики, но почти никого из коллег по школе и Василеостровскому району: испугались. А медики — нет, заступились за своих пациентов".
Победа?
"Я точно знаю: врачи у нас все еще есть. Им не платят, не обеспечивают лекарствами, мучают бесконечными бумажками, но они думают о пациентах. Доктор наук, заведующий отделением детской онкологии, профессор, спасший тысячи детей, получает 27 тысяч рублей в месяц — до вычетов!
Перелом в судьбе 31-й больницы наступил 22 января, накануне митинга на Марсовом поле. Власти стало понятно, что люди не успокоятся. И даже после того как 22-го вечером Полтавченко заявил, что трогать больницу не будут, 23-го на митинг пришло несколько тысяч людей, потому что люди не поверили. Понятно, что пришли родители пациентов, родители выписавшихся деток. Но то, что защитить своих врачей пришли родители погибших детей, говорит об этой больнице больше, чем что бы то ни было.
Всеми инстанциями — от Управления делами президента до городских властей — объявлено: больницу трогать не будут. Правда, я бы советовала сохранять бдительность. Уж больно лакомое место — Крестовский остров".
Параллельная реальность
"Сама поэтика митинга мне не близка. Для того чтобы собираться, должна быть какая-то острая, сиюминутная необходимость. В самой поэтике "снежной революции" была заложена ее гибель. Нельзя повторять бесконечно одни и те же слова, они становятся мертвыми.
Мне кажется, не надо специально бороться с режимом. Ведь какая у нас главная претензия к существующему государству? Невыполнение им своих обязанностей перед гражданами. Где возможно, надо проявлять солидарность и бескорыстие. Создавать параллельный мир со своей системой добровольного налогообложения, структурами юридической или даже физической защиты. Не нравится школа, объединитесь, создайте свою. Университеты мертвы? Перейдите к бесплатным семинарам. Управляйте домами, создавая ТСЖ, верните слову "кооператив" его первоначальный смысл.
И все это более или менее делается. Просто такой параллельный мир должен охватывать все новые и новые территории и области.
Если мы хотим жить у себя на родине, следует максимально обезопасить себя и, главное, своих детей. Поможешь ты, помогут тебе. Наша деятельность это как будто доказывает".