В голландском Херенвене чемпионка мира-96 по конькобежному спорту 27-летняя Светлана Журова из Санкт-Петербурга второй раз подряд завоевала серебряную награду чемпионата мира по отдельным спринтерским дистанциям на своей коронной "пятисотке". От "золота", доставшегося по сумме двух забегов знаменитой канадке Катрионе Ле Мэй-Доан, ее отделили ничтожные 0,06 секунды. О том, какая драма разыгралась во время второго забега нашей спортсменки, а также о парадоксально сложившемся для нее сезоне в целом СВЕТЛАНА ЖУРОВА рассказала корреспонденту "Коммерсанта" ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ.
— Телевидение без конца повторяло кадры, где вы, потеряв равновесие на старте, касаетесь рукой льда.
— Самое интересное, что мое сознание даже не зафиксировало этот момент. Мне сестра потом позвонила и говорит: "Ты поняла, что чуть не упала?"
За месяц до Херенвена, на чемпионате мира по спринтерскому многоборью в Калгари, во время забега я коньком сама себе глубоко разрезала кожу на левой ноге. Я выиграла на "пятисотке" малую серебряную медаль, но с катка меня увезли на "скорой". Наложили швы по линии ахиллова сухожилия, и затем с заморозкой я еще умудрилась стать пятой на дистанции 1000 метров и занять восьмое место по сумме двух дистанций — так высоко я никогда еще не поднималась. Журналисты все подзуживали: мол, за деньги через себя перепрыгиваешь? Не укладывалось у них в голове, что стараюсь я исключительно ради того, чтобы Россия на следующем чемпионате мира была представлена не одной, как в этот раз, а двумя спортсменками. "Тогда,— говорили,— ты вдвойне ненормальная". Потом несколько дней я даже ходить не могла. И как спустя пять дней выиграла этап Кубка мира в Розенвиле (США), до сих пор понять не могу! А швы меньше чем за неделю до чемпионата в Голландии сняла с ноги сама.
Ну, так вот: в первом забеге в Херенвене показываю время 38,4 секунды, что на 1,2 секунды лучше прежнего рекорда катка, и вижу позеленевшее от злости лицо Ле Мэй-Доан. Если бы бежала в высокогорном Калгари, точно установила бы мировой рекорд! Люди мне потом говорили, что такого техничного бега не видели ни у кого из женщин. В общем, чувствую, все — я чемпионка мира.
— Проходит три часа, и вы выходите на второй забег...
— И от общего перенапряжения всех сил вдруг ощущаю дикую боль в травмированной ноге. Делаю после выстрела два шага и... левым коньком разрезаю кожу на правой. Чуть не падаю от болевого шока и, заливаясь кровью, как сумасшедшая, продолжаю забег. Соперница, немка Моник Габрихт, краем глаза все это, конечно же, видит. Но когда я ее догоняю и обгоняю на смене дорожек, она, похоже, впадает в шок от неожиданности и теряет доли секунды, которые должны были бы принести ей медаль. Финишировав, смотрю на табло и вижу те самые злосчастные 0,06 секунды, не позволившие мне стать чемпионкой. "Господи, в чем же я перед тобой провинилась,— проносится единственная мысль в голове,— что, несмотря на все мои беды, ты не простил мне ничтожных сотых!" Но все равно я счастлива, что сумела завоевать это "серебро".
— Страна ваши подвиги как-то оценила?
— Вот, даю первое интервью. Президент федерации позвонил в Херенвен и через тренеров передал поздравление. А призовые в России я уже три года не получаю.
— Льда в России как не было, так и нет, денег на подготовку — минимум, о призовых смешно говорить. А вы дважды в сезоне завоевали "серебро" на чемпионатах мира и выиграли два этапа Кубка мира. Уму непостижимо!
— Все наше поколение — пионеры в душе. Недавно смотрела интервью с олимпийским чемпионом Евгением Гришиным и прослезилась. Он говорил о том, что эта страна очень много в свое время дала ему, да ведь и мне тоже: и образование, и возможность выступать за сборную и чего-то добиться в итоге. У нас помнят плохое и быстро забывают хорошее. Вот детей и вправду жалко: они стараются, тренируются — сама видела в пионерском лагере. А ради чего? Зачем же малышам внушать олимпийскую мечту, раз коньки их родителям теперь не по карману. На льду они разве что два месяца в год готовятся, конькобежный спорт по телевидению почти не показывают, и в лучшем случае они знают, что есть у нас какая-то тетя Света? Меня потрясло, что молодежь даже в сборной не знает, что я в 96-м была чемпионкой мира! Двукратного чемпиона мира Сергея Клевченю за рубежом спросили, что он думает по поводу мирового рекорда его иностранного коллеги? А у него глаза округлились: какой такой рекорд? До его Барнаула сведения об этом рекорде не дошли. А в январе, в полном безденежье просидев три недели дома, я решила с коньками завязывать.
— И тут свершилось чудо?
— В этом году Международный союз конькобежцев выделил России благотворительную помощь для 14 человек на развитие конькобежного спорта. Оказывается, в нашей стране конькобежный спорт только развивается! Два месяца мы, как идиоты, просидели на открытом, то заваленном снегом, то залитым дождем катке в Инцеле. Иностранцы же садились в машины и уезжали в Голландию тренироваться под крышу. А посреди зимы деньги кончились. И в полном отчаянии я набрала номер своего друга.
— Неужели принца монакского Альберта? (Журова познакомилась с принцем на Олимпиаде в Нагано, где он выступал в соревновании бобслеистов.— Ъ.)
— Только предупреждаю: не стоит преувеличивать наши чисто дружеские отношения. Сначала я попросила его оплатить сбор в Берлине, однако его для пяти наших спортсменок в итоге проспонсировал бывший конькобежец Владимир Орлов. Тогда Альберт согласился оплатить мне билет на чемпионат мира в Калгари и затем перелет в американский Розенвиль. Лечу первым классом за шесть тысяч долларов и думаю: за эти деньги в эконом-классе можно было бы еще кого-нибудь провезти! Стыдно, конечно, но принцу я очень благодарна.
— Три года вы демонстрируете удивительную стабильность. И будь у вас грамотные условия для тренировок и душевное спокойствие, победы шли бы одна за другой?
— Я тоже думаю, что мне не хватает условий. Не пойти ли по пути Вадима Саютина, завоевавшего "серебро" на чемпионате мира в многоборье после годичной подготовки в коммерческой голландской команде? В этом году, возможно, федерация Голландии перестанет существовать. Все ведущие спортсмены уходят в коммерческие команды, и в ней осталось всего два спортсмена. Коммерческих команд, которые содержат крупные фирмы, в Голландии три. И одна из них ведет переговоры со мной. Вот если я в нее попаду и уж потом все равно ничего не добьюсь, тогда — да, можно будет признаться, что я, увы, только вторая. По жизни.