Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) проводит кампанию, в результате успешного окончания которой могут пострадать миллионы сограждан, имеющих право на льготное стоматологическое протезирование.
Предметом внимания ФСКН стало использование акриловых пластмасс при изготовлении съемных протезов. Это бюджетный вид протезирования, рассчитанный в первую очередь на льготные категории граждан, в том числе на ветеранов, которые не могут себе позволить гораздо более дорогие несъемные конструкции. По мнению ФСКН, акриловые пластмассы содержат компоненты, которые попадают в список материалов, отнесенных к наркотическим веществам.
В принципе нечто подобное происходит и в "большой медицине" — стоит вспомнить алогичную историю с кодеинсодержащими препаратами (которые спокойно продолжают продаваться в странах СНГ).
Разница в случае с атакой на стоматологию в том, что метилметакрилат, который и является камнем преткновения в дискуссии с ФСКН, не является наркотическим веществом. Он относится к категории прекурсоров — "веществ, используемых в производстве, изготовлении или переработке наркотических средств и психотропных веществ". То есть это не маковая соломка и не листья коки, которые после ряда технологических процедур становятся наркотиком. Нет, это лишь одно из веществ, используемых в технологическом процессе их изготовления — к примеру, к этой же категории относятся обычная марганцовка или ацетон.
Строго говоря, ФСКН формально просит от торговых компаний, занимающихся реализацией содержащих прекурсоры стоматологических материалов, так же, как и от клиник, использующих их в своей работе, не так уж и много. Речь идет лишь о ведении журнала учета таких веществ. Но дьявол, как известно, кроется в деталях, и такое на первый взгляд несложное требование приводит к тому, что стоматологическое сообщество в данный момент гудит как осиный рой. Дело в том, что не всегда известно, в какие материалы входит прекурсор. Как такое может быть? Все в общем-то просто.
Существует международная конвенция ООН "О борьбе с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ" (подписана в том числе и Россией), в приложении к которой приводится список прекурсоров и химических веществ, подлежащих контролю. И в этом перечне метилметакрилата нет. В последнюю версию так называемого красного списка (13-е издание, январь 2012 года) включены вещества, из которых могут быть получены наркотические препараты (например, эфедрин), и вещества, используемые при их производстве (соляная кислота). В российском перечне, последняя версия которого датируется 2010 годом, список существенно расширен. Именно с этого момента возникает противоречие, которое и привело к появлению проблемы.
Мировые стоматологические производители естественным образом пользуются международным списком прекурсоров и в составе своих препаратов не указывают неопасный с их точки зрения метилметакрилат. Более того, Украина, Белоруссия, Казахстан (две последние страны, как известно, входят в Таможенный союз) также пользуются международным списком. При этом стоматологические производители на Украине в принципе не указывают наличие метилметакрилата в своей продукции, так как, согласно украинским законам и Конвенции ООН, этого не требуется.
В ФЗ N3 от 8 января 1998 года, на который среди прочего ссылаются проверяющие, в явном виде прописан приоритет международных законов над государственными. Но это никак не облегчает участи стоматологов. Вкратце процедура выглядит следующим образом: в торгующую организацию или клинику приходят с проверкой представители ФСКН и задают вопрос, имеются ли в наличии стоматологические материалы (называется конкретное наименование). Получив положительный ответ (что заранее известно — посетители подготовились), отбирают образцы, отдают их на исследование, "выявляют" в них метилметакрилат, убеждаются в отсутствии специального учета препарата и выписывают протокол об административном правонарушении на основании Кодекса об административных правонарушениях (статья 6.16 — "Нарушение оборота прекурсоров"). Дело передается в суд, который принимает решение о наказании. Варианты — штраф от 100 тыс. до 200 тыс. руб. (весьма вероятно), предупреждение (маловероятно), отказ в возбуждении дела (почти нереально). Таким образом, наказание за "незнание" точного состава препарата — от 100 тыс. руб. Не сказать, что сумма совсем скромная...
К слову, официальные списки медицинских изделий, в которые как компонент входит прекурсор, на данный момент попросту отсутствуют. При этом объективно продажа пластмассы холодной полимеризации (одна из "опасных" позиций, с точки зрения ФСКН) — это даже не оборот прекурсоров, а оборот сложных медицинских изделий.
Акриловая пластмасса является двухкомпонентной, и в упаковку входят порошок и жидкость (действительно, почти 100-процентный метилметакрилат), требующие смешивания. Но продажа осуществляется в запечатанной упаковке — отдельно жидкости не реализуются, и реализации прекурсора, вообще говоря, нет. Но даже если этот материал действительно потенциально опасен (мировая практика этого не утверждает), то почему такое активное внимание обращено именно к стоматологии? Масштабы (дозировка — миллилитры) несравнимы, к примеру, со строительным бизнесом, где при заливке полимерных полов счет идет на тонны метилметакрилата. И купить его (продажа осуществляется... бочками) не представляет особого труда.
Несмотря на то что при изготовлении стоматологических протезов используется жидкость, в которой обнаруживается прекурсор, сама пластмасса от этого прекурсором не становится — на этот счет все-таки есть и такие судебные решения. В результате на сегодняшний день ситуация такова, что стоматологическое сообщество если не запугано, то сильно озадачено.
МИХАИЛ АГАМИ, владелец стоматологической клиники АГАМИ и практикующий врач-стоматолог, считает претензии ФСКН совершенно не обоснованными, так как акрил для изготовления зубных протезов используется в мировой стоматологической практике.
"Достаточно странно, что Россия относит его к наркотическим веществам. Почему весь мир, продвинутая стоматология в Америке и Европе, не считает так? Это повод задуматься о целесообразности подобных инициатив в России. То, что это сильно осложняет и так непростое ведение бизнеса,— факт, с которым многие могут согласиться. Насколько метилметакрилат является наркотическим веществом? Вероятно, настолько же, насколько клей, который нюхают подростки. Может быть, стоит запретить продажу клея? Токсичными являются и пластиковые бутылки, в которых продаются питьевая вода, напитки.
Дело в том, что все аналоги сводят к нулю экономическую целесообразность. Временные коронки, например, из оксида циркония слишком дороги, поэтому здесь речь идет даже не об ущемлении возможностей для лечения у малоимущей части населения. Ведь даже для среднеобеспеченного россиянина стоматологическая помощь и так является серьезной нагрузкой на бюджет. А если запретить использование акрила, то она и вовсе станет недоступной. По крайней мере, для тех, кто планирует полное или частичное протезирование. А это большая часть населения."