Выставка современное искусство
Фото: Коммерсантъ / Вячеслав Прокофьев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Вячеслав Прокофьев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Вячеслав Прокофьев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Вячеслав Прокофьев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Вячеслав Прокофьев / купить фото
Вездесущий куратор Ханс Ульрих Обрист представляет в парке Горького свежую, прошлогоднюю видеоинсталляцию одного из самых известных представителей возникшей в 1990-е эстетики взаимоотношений. Реконструкция почерка, голоса и взгляда Мэрилин Монро оставила ВАЛЕНТИНА ДЬЯКОНОВА в легком недоумении, на которое, видимо, художник и рассчитывал.
Эстетику взаимоотношений придумал в конце девяностых французский куратор Никола Буррио. Этим словосочетанием он определял круг художников, которым было неинтересно самовыражаться в растущем на глазах диапазоне стилей и манер. Они делали (и делают) произведения, дающие повод для разговора или активных действий. Известнейший представитель направления Карстен Хеллер, к примеру, установил в галерее Тейт извилистый спуск, как в аквапарке, дав десяткам тысяч культурных людей право побыть детьми. Ничего авторского в таких работах, как правило, нет, художник в эстетике взаимоотношений не визионер, а скорее аниматор, как на курортах, только не под солнцем Турции, а в суровых условиях мегаполиса. Для художников этого круга характерно полное отсутствие личного почерка и, как следствие, легкость в прыжке из одной техники в другую. Связь между работами может просматриваться только на уровне абстрактных понятий. Вот, например, Филиппа Паррено интересуют праздники и торжества — в самом широком смысле. И ровно потому, что в прошлом году мир отмечал годовщину смерти блондинки номер один Мэрилин Монро, художнику пришла в голову мысль воссоздать кусочек ее жизни и личности.
На огромном экране чья-то рука пишет реальный текст из записных книжек Мэрилин. Затем начинается длинный план комнаты в отеле Waldorf Astoria, где Мэрилин Монро закончила свои дни. Ее голос, восстановленный с помощью новейшей аппаратуры, начитывает отрывки из дневника. Вокруг экрана лежат огромные горы фальшивого снега — художнику показалось, что для выставки в Москве следует сделать так, чтобы внутренность выставочного зала максимально напоминала пейзаж за его стенами. Этот ход кажется неимоверно банальным, пока не досмотришь до конца кино, тоже не отличающееся разнообразием режиссерской мысли. Но его смысл не в драматургии, а в магии — Паррено нанял не только профессиональных киношников, но и медиумов, для прямой связи с загробным миром.
Здесь вполне уместно вспомнить фильм Петра Буслова "Высоцкий. Спасибо, что живой" — действительно, в дотошной реконструкции голоса и почерка погибшей много лет назад звезды Паррено явно руководствовался теми же мотивациями, что и создатели российского блокбастера. Есть, однако, важное отличие. В "Высоцком" машинерия сходства никак не упоминается по ходу действия. Артист Безруков не читает на камеру длинную лекцию о том, из чего сделана маска певца и сколько времени затрачивается на грим. Паррено же сразу демонстрирует нам искусственность обстановки: в кадр попадают осветители, операторы и прочие работники съемочной площадки. В разных интервью художник объясняет, что "Мэрилин" сродни сеансам спиритизма или фильмам о домах с привидениями. В точной копии обстановки не хватает только самой актрисы. Реанимация удается лишь отчасти — обладательница звонкого девичьего голоса и почерка старательной отличницы всего лишь робот.
Паррено не впервые погружается в американскую культуру. Фильм "8 июня 1968 года" посвящен реконструкции толпы простых американцев, встречающих траурную процессию с телом сенатора Роберта Кеннеди. Безусловно, Америка плодородная почва для игр с культом звезд политики и кино — слегка меняешь ритм и точку зрения, и новая работа готова. В "Мэрилин", однако, центральный персонаж выбран уж совсем с расстояния вытянутой руки. Сказать что-то новое о легенде, существующей в миллионе пересказов, трудно, и Паррено, пожалуй, не удается зайти дальше констатации того, что фикция это фикция это фикция.