не угадывает Дмитрий Бутрин, заведующий отделом экономической политики
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ / купить фото
Не догадываться, а узнавать — это один из самых важных принципов нашей работы. Результаты самых интересных предположений, появляющихся в редакции "Ъ", от читателя неизменно скрыты — предположения, которые не могут быть проверены, не публикуются. Это правило помешало, например, обсудить представление помощника президента Эльвиры Набиуллиной на пост главы ЦБ России загодя. Мысль о том, что Владимир Путин поступит именно так, пришла мне в голову за двое суток до появления новостей, но подтвердить или опровергнуть ее, как выяснилось постфактум, могли только два человека — господин Путин и госпожа Набиуллина, остальные были не в курсе. Ничего не можем поделать, все догадки без прямых подтверждений остаются нашим внутренним делом.
То, почему это так, можно наблюдать на примере закрытой на прошлой неделе сделки по выкупу акций ТНК-ВР "Роснефтью" у консорциума AAR. Сделка, о закрытии которой сами совладельцы консорциума получили уведомление лишь днем 20 марта, напомним, закрывалась непосредственно в момент обсуждения в Москве "кипрского кризиса" и визита в Россию министров финансов Кипра Михалиса Сарриса и промышленности и энергетики Йоргоса Лаккотриписа. Сам по себе визит проходил в чрезвычайно нервной обстановке: вечером 21 марта премьер-министр Дмитрий Медведев выступил с чрезвычайно резкими оценками происходящего, причем подчеркнул, что на Кипре "зависли" деньги "российских публичных структур", давая понять, что речь идет о расчетных средствах госкомпаний.
Нет, разумеется, нам было известно, что наличие в холдинговой структуре ТНК-ВР кипрских компаний не означает, что у хотя бы одной из компаний цепочки есть хотя бы пять евро на счету в Bank of Cyprus или в кипрской "дочке" ВТБ. Но сделки, подобные продаже и покупке ТНК-ВР, структурируются достаточно сложно, "спецоперации" такого рода в реальности выглядят как многие десятки банковских проводок в нескольких юрисдикциях — и у нас не было никаких причин отвергать предположение о том, что какая-то часть расчетов на €28 млрд предполагала "транзит" через банковскую систему Кипра. Неважно, какой суммы. В таких делах и внезапная остановка 1% расчетов может иметь крайне неприятные последствия. Есть о чем нервничать, особенно в случае огласки. И подтвердись эта версия, это объясняло бы все и было бы чрезвычайно красиво. Красивее, чем реальность.
Как выяснилось к пятнице, эти же предположения имелись в середине недели как минимум у десятка "технических" участников сделки. Нет, через Кипр по сделке не шло ни евроцента. Могло идти, но не шло. Представьте себе, что бы происходило в этом случае в политическом поле 20-21 марта 2013 года, если бы мы делились с вами своими догадками.