В Подмосковье разработан законопроект, который передаст эвакуацию и последующее уничтожение машин в частные руки. Руководитель и администратор общественного проекта "Обеспечение безопасности дорожного движения" Константин Крохмаль и координатор Федерации автовладельцев России Андрей Орел прокомментировали ситуацию ведущему Андрею Норкину.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
Брошенной, по документу, будет считаться неукомплектованное или аварийное авто, а также транспорт, расположенный на газонах и детских площадках или мешающий движению и уборке улиц. Эвакуировать машины будут через 10 дней с момента уведомления собственника о необходимости ее забрать. А еще через три месяца — после решения суда — транспорт могут признать брошенным и утилизировать.
— Кто первый начнет? Константин Витальевич, давайте вы, по традиции.
К.К.: Как обычно, абсолютно согласен: превратили и Москву, и Подмосковье полностью в помойку, это какой-то ужас. Многие автолюбители, которые избавляются от старых машин, просто заезжают в какие-то незнакомые дворы, бросают и уезжают. Я считаю, что это абсолютно правильные меры.
— Андрей Викторович, вы как думаете?
А.О.: Я считаю, что надо очень серьезно проработать этот вопрос, потому что очень много непонятных моментов.
— Например?
А.О.: Я уехал в командировку, оставил машину во дворе, у меня сняли колеса, пришел частник. Я так понимаю, что частники тоже могут этим заниматься.
— Так частники и будут этим заниматься, это принципиальный момент.
А.О.: Да, пришел частник, увидел, что у меня нет колес, решил, что она разукомплектована. Я вернулся, а машина уже утилизирована. А как частники будут выяснять, чья эта машина? Мне вот тоже очень интересно.
— Этот момент мне не очень понятен. Константин Витальевич, а вы понимаете, каким образом найти собственника машины? Вот она стоит, а как узнать-то? Может быть, на ней даже номера нет.
К.К.: Дело в том, что это делается очень просто. Если находят угнанный автомобиль, буквально по номеру, по VIN и так далее это делается тоже элементарно. И мой коллега тоже немножко утрирует, потому что если он уехал в командировку не более чем на полгода, если на больше, чем полгода, то, конечно, он приедет, и машины его не будет. Но там идет процедура: вначале делаются рекомендации, потом ждут определенное время, потом идет судебный процесс. Раньше, чем через полгода, эту машину на свалку не отвезут.
Второй момент: приходит уведомление, и не просто это будет где-то на машине крепиться к стеклу и ветром сдуется, потеряется, будут приходить по адресу регистрации машины, по адресу владельца. Поэтому здесь не безликая вещь: увидели машину, прикрепили скотчем бумажку эту, если автовладелец не посмотрел на нее, машина сразу же в утиль идет — так не будет. Будет все цивилизованно.
— Андрей Викторович?
А.О.: А каким образом частные структуры будут выяснять, кому принадлежит машина?
К.К.: Последний зарегистрированный владелец по номеру автомашины пробивается.
А.О.: То есть они будут допущены к базе ГИБДД?
К.К.: Да, дело в том, что по последнему номеру это делается все.
А.О.: То есть частные структуры будут допущены к базе ГИБДД, я правильно понимаю?
К.К.: Нет, они не будут допущены.
— А как же они будут узнавать?
К.К.: По запросу. У них не будет базы ГИБДД, они будут фиксировать машину, потом идти официально пробивать эту машину, получать официальную информацию и дальше действовать по инстанциям?
— Зачем тогда нужно вводить это какое-то промежуточное звено в виде частников?
К.К.: Потому что в ГИБДД зарылись уже в своей бюрократии, с этими "письмами счастья", которые принесли в прошлом году убытков на несколько миллионов рублей. Поэтому они решили это все отдать на благо почты, чтобы почта за них эти бумажки писала. И у ГИБДД, учитывая их неукомплектованный штат, абсолютно нет штатной единицы, которая будет заниматься этим делом, поэтому отдают коммерции, в которой будут за определенный процент это все делать. Это нормально.
— Константин Витальевич, а у почты есть такие возможности? Уж кого ругают, по-моему, больше всего сейчас, это "Почту России". Каждый день можно найти массу претензий к ним.
К.К.: Я против того, чтобы ругать "Почту России", потому что она у нас одна, у нас нет альтернативы. А "Почта России" занимается профессионально этим делом. И если не сотрудники ГИБДД в своих конторах будут строчить эти письма, а поручат это профессионалам, которые занимаются каждый день, рассылают письма миллионами, я думаю, что это правильная идея. Пускай занимаются профессионалы. ГИБДДшники не должны искать эти машины, эвакуировать, утилизировать. Вот и все. Они должны предоставлять базу, юридическую составляющую, суды решают это все, и пускай частные компании это делают, зарабатывают деньги, как на металлоломе и так далее.
— Господин Орел, убедил вас собеседник?
А.О.: Разумно. Но я знаю, что остаются некоторые моменты по поводу того, что приехать и удивиться, что машины нет. То есть непонятно, сколько все это будет длиться, понятно, что это долго. Получается, что это можно использовать в каких-то корыстных целях, в спорах, решениях каких-то, в криминальных, скажем, разборках: не нравится мне чья-то машина, я заведую такой структурой, нацелился на нее, забрал и по-быстренькому решил все судебные вопросы.
К.К.: Давайте тогда вернемся, я хочу оппонировать. Что это за сумасшедший дом? Давайте в 90-е годы вернемся, со стволами эту машину будем охранять и так далее. О чем вы говорите? Сейчас не 90-е годы, сейчас нет этой братвы, она же вся, понятно, наверх пошла и так далее. Нет этого ничего.
А.О.: Именно такими способами и решаются.
К.К.: Не решается ничего. Если стоит машина, которая хлам, какая-нибудь "копейка", кто из-за нее будет вписываться в какие-то разборки? О чем вы говорите?
А.О.: Как раз не про хлам разговор идет, понимаете. Если у меня нормальная машина и со мной кто-то захочет свести счеты, это вполне легальный способ свести счеты со мной, с моей машиной.
К.К.: Все это идет через суд. Это не конкретные разборки частных лиц. Они идут в суд, вызывают владельца, и уже в суде решается вопрос. О чем вы говорите?
А.О.: Это понятно. Просто, если этим занималось бы МВД — это одна история. А частные лица, к ним можно прийти с любым заказом.
— В общем, Андрей Викторович, вы частникам не доверяете — суть ваших претензий?
А.О.: Не очень.
К.К.: Суд у нас, слава богу, пока не частный, кроме одного, понятно, да, какого.
— То есть? Какого?
А.О.: Суд знаем какой у нас, идите в наш суд.
— Нет-нет, Константин Витальевич, поясните, какой у нас суд.
К.К.: Я объясню: есть определенные суды, которые ангажированы для определенных вещей — политические какие-то вещи и так далее. Но дело в том, что машина — это не политическая вещь. Это просто штучная единица, и из-за нее подписываться в какую-то такую ситуацию, о которой вы говорите, возвращаться в 90-е никто не будет. Я это 100% гарантирую.
А коммерческой структуре важно зафиксировать, все отдают документы в суд, и там все это решается. Они никак не ангажируются. Не нашли владельца — в определенно установленные государством сроки, эту машину утилизируют, ее не дают кому-то, не продают и так далее. Факт утилизации фиксируется со свидетелями. Вот в чем дело.
А.О.: Я же не против того, что это должно работать, и что это правильный закон. Я просто хочу сказать, что мне кажется, что пока не установлен владелец, не налажен с ним контакт, это не должно происходить, вот что я имею в виду.