Криминальный триллер вокруг Большого совсем затмил художественную сенсацию, которой предстояло потрясти балетный мир и которая готовилась тщательно и давно — еще до прихода Сергея Филина в Большой. Речь идет о грандиозном праздновании 100-летия "Весны священной".
Фото: Sebastien Mathe/Opera national de Paris
Балет Игоря Стравинского, поставленный Вацлавом Нижинским и показанный труппой Дягилева в свежепостроенном парижском Театре Елисейских Полей в мае 1913 года, ознаменовал рождение модернизма и навсегда поделил историю на "до" и "после". Роды, как им и положено, проходили в муках: столетней давности премьеру сопровождал беспримерный скандал. Пока на сцене языческие отроковицы и старцы, одетые Николаем Рерихом в домотканые безразмерные рубахи, топтали лаптями сцену, путаясь в синкопах и отсчитывая вслух ритм, в зрительном зале элегантная публика стремительно теряла цивилизованный облик: сторонники и противники невиданного зрелища орали, свистели, толкались и били друг друга по голове сумочками и зонтиками. Побледневший Дягилев делал вид, что именно такой реакции он ждал и желал. Однако включать радикальную постановку в регулярный репертуар своих "Русских сезонов" все же остерегся. И до конца 1950-х "Весна священная" не видела сцены, пока в Брюсселе Морис Бежар не представил свою, совершенно иную, но не менее радикальную версию, предварившую сексуальную революцию 1960-х и ознаменовавшую рождение бежаровского "Балета ХХ века". С тех пор хореографов точно прорвало: версии "Весны" появлялись с регулярностью времен года. Среди них недосягаемым Монбланом вознеслась постановка Пины Бауш (1975). Эти три главные "Весны священные" ХХ века — Нижинского, Бежара и Бауш — и составили программу юбилейного фестиваля, подготовленного куратором Павлом Гершензоном.
Этот великолепный парад должен был открываться суперпремьерой: специально для труппы Большого самый талантливый британский авангардист Макгрегор обязался поставить "Весну священную" ХХI века. Покушение на Сергея Филина спутало все карты: хореограф Макгрегор объявил, что в Москву не поедет. Большой сориентировался мгновенно. Из всех вариантов (отмена премьеры, постановка какой-нибудь из существующих версий) театр выбрал самый рискованный, но внушающий наибольшее уважение. Неуемный куратор Гершензон уговорил поставить "Весну священную" самого талантливого российского хореографа в области contemporary dance — Татьяну Баганову.
Риск заключался не только в сжатых сроках. За свою достаточно долгую и успешную творческую жизнь Баганова, создатель и руководитель екатеринбургских "Провинциальных танцев", с "классиками" работала лишь однажды — когда ставила в Перми оперу "Соловей". А между тем разница в телесных и ментальных навыках между "академиками" и "контемпоренщиками" примерно такая, как между вальсирующими участниками Венского бала и членами племени венду, самозабвенно вытаптывающими свои ритуальные танцы. Регламентированным, зажатым условностями и многолетним тренажом "классикам" надо было в считанные недели забыть все, чему их учили, и вытащить наружу первичные, самые интимные человеческие рефлексы и эмоции. Хореографу же предстояло забыть о самовыражении, ограничившись теми задачами, которые окажутся под силу исполнителям. Компромисс привел к появлению в составе "Весны" пяти екатеринбургских "провинциалов": танцовщики Багановой дополнят отважных волонтеров Большого, рискнувших подвергнуться эксперименту. Хореограф не без ужаса вспоминает, как на первом кастинге увидела "самую настоящую балерину", которая с решимостью камикадзе рушилась на хрупкие коленки, выполняя ее задание. Балерин пожалели: из "настоящих", знакомых балетным завсегдатаям, в составе "Весны" осталась лишь Анна Окунева, восхитившая знатоков на недавней премьере Форсайта в Большом.
Художником московской "Весны" стал Александр Шишкин. Вместе с ним Татьяна Баганова выстроит на Новой сцене Большого замкнутое пространство: стиснутые в четырех стенах герои будут мучительно искать воду, пытаясь утолить непереносимую жажду — такова концепция этого балета, в которой можно обнаружить и отголоски язычества с его вечной мольбой об обновляющем спасительном дожде, и метафору эмоционального "обезвоживания" современного человечества.
В один вечер с новой "Весной" состоится еще одна сенсационная премьера: впервые в России балет ставит Матс Эк. Обсуждая с Сергеем Филиным, какой именно из своих знаменитых спектаклей он отдаст Большому театру, великий швед настоял на "Квартире": "Для меня важно, чтобы танцовщики полностью справились с хореографией. Чтобы они почувствовали ее своей и смогли отразить то, что было заложено". По мнению Эка, именно "Квартира", поставленная им в 2000 году для этуалей Парижской оперы на музыку культовой шведской группы Fleshquartet, должна оказаться по силам и солистам Большого: "Еще не все готово, но, надеюсь, танцовщики достигнут должного уровня",— сообщил хореограф газете "Большой театр". В "Квартиру" к Эку набились именитые жильцы: в спектакле заняты Мария Александрова, Марианна Рыжкина, Кристина Кретова, Екатерина Шипулина, Семен Чудин, Андрей Меркурьев, Ян Годовский, Денис Савин. Приедет даже гостья из Петербурга — Диана Вишнева давно мечтала поработать со шведским гением.
Кому какая досталась роль — одинокой, никому не нужной женщины, уязвленного неврастеника, привычно ссорящейся семейной пары, расстающихся любовников — увидим на премьере, когда Матс Эк проведет нас по своей "Квартире", как по кругам абсурдного, но такого знакомого ада: ванная, гостиная, кухня, прихожая. Каждая комната прячется за роскошным театральным занавесом, и кажется, что за ним сейчас и откроется самое главное — то, на что человеку дается его единственная жизнь. Но взвивается очередной пурпур с золотыми кистями, а там — входная дверь, газовая плита, телевизор или вовсе пылесос.
Большой театр (Новая сцена), 28-31 марта, 19.00