О Борисе Васильеве "Огоньку" рассказал литературный критик Лев АННИНСКИЙ
Фото: PhotoXpress
— Смерть Бориса Львовича меня потрясла. Хотя он прожил добрый век — почти 90 лет. Его поколение старше моего, оно уже сошло со сцены, уходит из жизни. И он — один из самых ярких в этом поколении.
Все началось с повести "А зори здесь тихие..." в 1969 году. Десятилетие 60-х годов, прошедшее под знаком нашего идеализма, было связано с тем, что мы главным делом считали борьбу за гласность, за свободу. И к концу этого десятилетия вдруг возникло ощущение, что мы должны вернуться к истории недавней, к войне. Стало понятно, что войну надо пережить заново уже в сознании. Народ был потрясен той ценой, которую заплатил за победу. Это обернулось тем, на что мы не рассчитывали,— стали искать виноватых, и главным виноватым за то, что происходило в 1941-1942 годах, оказался верховный главнокомандующий, и это ушло уже в другую, политическую стезю.
Поворот во взгляде на войну произошел на рубеже 60-70-х годов. И вклад в это дело Бориса Львовича Васильева невозможно переоценить. Уже не победитель был в центре внимания, а жертвующий собой человек. Васильев рассказал о девочках, которые пошли в смертельно опасную разведку, — с потрясающей проникновенностью. Повесть называется "А зори здесь тихие...". Но какие зори? Какие тихие? Кровь, слезы, ужас... Васильев увидел сквозь этот ужас, смерть, потери те тихие зори, которые брезжат в душах людей, идущих на смерть. И это было потрясением!
Борис Львович был потомственный военный. Его отец участвовал в Первой мировой войне, и, конечно, в нем, сыне офицера, жило несколько иное ощущение войны, чем у других.
Борис Львович пережил свою жену всего на два месяца, а вместе они прожили 70 лет. Я думаю, что они были счастливы. В нашей современной жизни такая готовность любить потрясает, и это обстоятельство его биографии очень согласуется с тем, как он понимал саму душу человека.