Российским чиновникам, причастным к "антимагнитскому закону", могут запретить въезд в США. С таким предложением выступил сенатор Бенджамин Кардин. Депутат Госдумы от "Единой России" Роберт Шлегель и политолог, эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Брутер обсудили ситуацию с ведущим Андреем Норкиным.
Член комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи Роберт Шлегель
Фото: Сергей Киселев, Коммерсантъ / купить фото
Бенджамин Кардин является одним из авторов "списка Магнитского". По мнению сенатора Кардина, в список "должны быть включены и люди, отказавшие российским детям в праве на международное усыновление".
— Роберт Александрович, вы как думаете, если ваша фамилия появится в этом дополнении к "списку Магнитского", какая реакция ваша будет?
Р.Ш.: Я переживать сильно по этому поводу не буду. Я полагаю, что Соединенные Штаты могут прекратить въезд тому или иному человеку в независимости от его должности без специальных поправок в законодательство. Они могут сделать это в персональном режиме для любого. Недвижимости у меня там нет, Соединенные Штаты я посещал как турист. Мне кажется, что уже больше мне смотреть там нечего. Поэтому меня это как-то особо не расстраивает.
— Вам не кажется немножко странным, что все ваши коллеги, кто комментирует новость так же, как вы говорит, называют причину, что "там мне особо смотреть нечего"?
Р.Ш.: Нет, вы меня спросили о том, буду ли сожалеть о том, смогу ли я поехать в Соединенные Штаты, я вам отвечаю: "Я там уже был и не совсем понимаю, нужно ли мне туда ехать еще раз".
— В общем, вам там не очень понравилось.
Р.Ш.: На мою жизнь это никаким образом не повлияет. Если цель не такова, чтобы сенатор Кардин попиарился и чтобы реально осложнить жизнь нашим коллегам, депутатам, они все-таки не чиновники, а депутаты Государственной думы, то я думаю, что цели своей в этом случае он не достигает.
— Владимир Ильич, а вы как думаете, какова на самом деле цель сенатора Кардина?
В.Б.: Я думаю, что сенатор Кардин известен своей последовательной позицией. В рамках Демократической партии, к которой он принадлежит, он известен как один из наиболее либеральных депутатов. Он отстаивает свои политические принципы, говоря о том, что принципы американского либерализма, которые он защищает, носят общий характер и распространяются, в данном случае, и на тех российских чиновников, политиков и официальных лиц, которые, по его мнению, нарушают эти принципы. Я думаю, что Кардин очень последователен в своих действиях и, собственно говоря, на этом всегда настаивает.
— Но это не приведет к некой цепной реакции? Бесконечность какая-то получается: они принимают один закон, наши депутаты — другой, и в ответ на этот наш закон они принимают третий, соответственно, коллеги Роберта Александровича должны будут принять четвертый?
В.Б.: Я думаю, что в этом и заключается мастерство политика: знать, когда нужно остановиться. Что касается Бена Кардина, то я могу со всей точностью сказать, что за ним не стоит Белый дом и республиканское большинство в Конгрессе. За ним стоит его собственная позиция.
— Означает ли это, что не будет принят тогда такой закон?
В.Б.: Я считаю, что и у России, и Белого дома, если они не хотят принять такой закон, есть законные методы лоббирования ситуации. Если в Белом доме считают, что этот закон может угрожать развитию американо-российских отношений, то они взвесят свои возможности и будут лоббировать ту или иную позицию, в смысле, конечно, непринятия закона. Но, опять-таки, для этого Белый дом должен знать ситуацию. Исходить будут из того, что если подобный закон выдвигает демократ, то, скорее всего, он пройдет через республиканское большинство в Палате представителей.
— Роберт Александрович, а вы как думаете, кто должен остановиться, кто должен подать пример сейчас, когда идет война законопроектов, если хотите?
Р.Ш.: Вы знаете, я думаю, что если бы сенатор Кардин озаботился тем, чтобы дать возможность российской стороне каким-то образом хотя бы контролировать, каким образом происходит воспитание детей, усыновленных из России, то он бы сделал намного больше для того, чтобы те или иные проблемы в наших взаимоотношениях решить.
Что касается обострения, то, опять же, весна наступила, и сенатор выступает, как мне кажется, в таком ключе, чтобы показать свою позицию, чтобы о нем написали лишний раз. У нас тоже так бывает: предлагают законопроекты изначально непроходные, которые, соответственно, признаны только обратить на себя внимание. Поэтому, на мой взгляд, ничего за этим, в общем-то, не стоит, никаких последствий ожидать не стоит, но зато мы с вами этого человека прекрасно обсуждаем и тратим на это наше время.
— Господин Брутер представил сенатора Кардина, как человека весьма последовательного.
Р.Ш.: Одно другому не мешает.
— Вряд ли тут можно списывать на какое-то весеннее обострение. Не мешает, думаете?
Р.Ш.: Одно другому, безусловно, не мешает. Я, конечно, иронизирую, несколько, может быть, грубо. Но, на мой взгляд, все-таки последовательным он может быть сколько угодно, а если есть политическая воля, внешняя политическая воля в данном случае, если та или иная страна готова идти на такого рода обострение, то, безусловно, подобная инициатива может быть принята. Но я считаю, что этого не произойдет.