Премьера театр
Фото: Даниил Захаров
Фото: Даниил Захаров
Фото: Даниил Захаров
Фото: Даниил Захаров
Будущий художник павильона России на Венецианской биеннале 2013 года Вадим Захаров показал на специально построенном подиуме в ГЦСИ Нижнего Новгорода театральную постановку по мотивам книги Бертольта Брехта "Ме-ти. Книга перемен". В создании "Дефиле" ему помогали супруга Мария Порудоминская, композитор Алексей Сысоев, перкуссионист Дмитрий Власик и многие другие. За опытом политического театра от концептуалиста наблюдал ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
Вадим Захаров начинал в 1970-е с новым поколением концептуалистов, подвергавших отцов-основателей мягкой критике (на одной работе Захарова красовалась надпись "Мне кажется, что в Кабакове есть что-то волчье"). В нулевые звезда художника взошла со страшной скоростью. Захаров подкупил зрителя чистой лирикой с осторожными намеками на сакральное. Инсталляции "В детстве я был мышью в буддистском саду" и "Св. Себастьян" прокладывали мостик между духовностью и скепсисом концептуалистов. Захаров стал лауреатом обеих премий в области современного искусства — Кандинского и "Инновации" (дуплет вскоре повторил столь же любимый в профессиональной среде архитектор Александр Бродский). Добавим к перечислению успехов ретроспективу в Третьяковской галерее. А теперь и павильон России — выше в смысле карьеры не прыгнешь. Наверное, художнику хочется вырваться из столь плотного кольца достижений и попробовать что-то еще за пределами того типа художественного мышления, которому Захаров обязан своей славой.
И верно, "Дефиле" мало походит на известные работы Захарова. Это пример политического театра, жанра, который в России нулевых процветает, не пользуясь при этом широкой популярностью. "Театр.doc" исправно поставляет спектакли по документальным источникам и интервью. Художники из петербургской группы "Что делать?" комментируют в форме капустника события последних лет с точки зрения университетских левых и с помощью классического инструментария брехтовской оперы. Захаров смело берется за Брехта и отвечает поклонникам коммунизма с точки зрения либеральной интеллигенции. Весь текст "Идеологического дефиле" взят из книги Брехта "Ме-ти. Книга перемен", написанной в 1930-е, когда за власть и умы в Европе боролись две неблизкие немецкому драматургу фигуры — Сталин и Гитлер.
Захаров, безусловно, пошел на огромный риск. Книга Брехта вышла на русском только в 2004 году. Из собеседников корреспондента "Ъ" в аудитории спектакля "Ме-ти" не читал никто. Зритель приходит, скажем, на "Чайку" и с ходу оценивает все режиссерские ходы относительно классического текста. В случае "Идеологического дефиле" очевидцам приходилось заранее принять трактовку незнакомого произведения. Однако даже при крайне поверхностном знакомстве с биографией Брехта было ясно, что Захаров счел себя вправе менять акценты, не заботясь о минимальном следовании авторской воле.
Между тем "Ме-ти" — это сложный и интересный текст, стилизованный под китайские философские трактаты. Идеи политиков, современных Брехту, здесь подаются как сентенции и афоризмы тысячелетней давности. Это блестящая демонстрация брехтовского принципа остранения, попытка выделить суть политических событий и позиций через пересказ другим языком, во многом противоположном шуму эпохи. Переводя Ленина, Гитлера, Маркса, Энгельса и других в ритм китайской притчи, Брехт выключает риторику пропаганды, контрпропаганды и массмедиа. Он показывает, как слова соотносятся с делами, оставаясь при этом поборником коммунистической идеи. Брехт согласен с ленинской формулой "Учение Маркса всесильно, потому что оно верно" и вставляет в текст десятки доказательств этого тезиса, как убедительных, так и хлипких.
Захаров рисует всех персонажей "Ме-ти", за исключением поэта Кина (альтер эго Брехта) и его возлюбленной Лай-ту, карикатурно: Ми-энь-ле (Ленин) картавит, Хи-э (Гитлер) давится слюной, а Маркс с Энгельсом так и вовсе превращены в сиамских близнецов с неестественно высокими голосами. Центральный персонаж "Дефиле", философ Ме-ти, почему-то с дредами и в форме Мао. Все герои, кроме Кина и Лай-ту, одинаково несимпатичны, хотя по ходу книги поэт высказывает не менее радикальные идеи, чем остальные. Почему именно ему выпало произнести заключительную фразу спектакля, достойную плаката на "Марше миллионов" — "Настали мрачные времена",— решительно неясно. "Идеологическое дефиле" напоминает о временах перестройки, когда вдруг стало можно пародировать неприкосновенные политические фигуры и вдоволь издеваться над идеями равенства и братства, потерявшими лоск за долгие годы правления партократии.
Интеллигентский пафос льется рекой: посмотрите, говорит Захаров, какие кровавые и циничные эти диктаторы! И на пролитой ими крови мы сейчас живем! Такого рода публицистика дает художнику, всю жизнь прожившему в изучении метафизики, иллюзию рывка на площадь, к другим прекрасным людям. Это удобная позиция, как бы над схваткой, за все хорошее против всего плохого. В России снова происходит то же самое, что и 70 лет назад,— это не гражданская позиция, это идеальный способ снять с себя ответственность, и для поколения Захарова, формировавшегося в годы застоя, комфортное пространство диалога. Глубина проникновения в историю здесь, однако, такова, что образы Ленина, Сталина и прочих не выходят за рамки плоской картинки с подписью для "Марша миллионов". А ведь расправившись с интонацией Брехта, Захаров выплескивает ребенка из купели в самый неподходящий момент. Ныне экономическая ситуация такова, что разговор об экономическом давлении на личность и праве на хоть что-нибудь бесплатное снова ведется с отсылками к Марксу, Энгельсу и даже Ленину. Книга Брехта актуальнее, чем дефиле по ее мотивам. Жаль, что Захаров отказался ее прочесть.