Призрак ума

"Идеологическое дефиле" Вадима Захарова и Марии Порудоминской в ГЦСИ Нижнего Новгорода

Премьера театр

Будущий художник павильона России на Венецианской биеннале 2013 года Вадим Захаров показал на специально построенном подиуме в ГЦСИ Нижнего Новгорода театральную постановку по мотивам книги Бертольта Брехта "Ме-ти. Книга перемен". В создании "Дефиле" ему помогали супруга Мария Порудоминская, композитор Алексей Сысоев, перкуссионист Дмитрий Власик и многие другие. За опытом политического театра от концептуалиста наблюдал ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.

Вадим Захаров начинал в 1970-е с новым поколением концептуалистов, подвергавших отцов-основателей мягкой критике (на одной работе Захарова красовалась надпись "Мне кажется, что в Кабакове есть что-то волчье"). В нулевые звезда художника взошла со страшной скоростью. Захаров подкупил зрителя чистой лирикой с осторожными намеками на сакральное. Инсталляции "В детстве я был мышью в буддистском саду" и "Св. Себастьян" прокладывали мостик между духовностью и скепсисом концептуалистов. Захаров стал лауреатом обеих премий в области современного искусства — Кандинского и "Инновации" (дуплет вскоре повторил столь же любимый в профессиональной среде архитектор Александр Бродский). Добавим к перечислению успехов ретроспективу в Третьяковской галерее. А теперь и павильон России — выше в смысле карьеры не прыгнешь. Наверное, художнику хочется вырваться из столь плотного кольца достижений и попробовать что-то еще за пределами того типа художественного мышления, которому Захаров обязан своей славой.

И верно, "Дефиле" мало походит на известные работы Захарова. Это пример политического театра, жанра, который в России нулевых процветает, не пользуясь при этом широкой популярностью. "Театр.doc" исправно поставляет спектакли по документальным источникам и интервью. Художники из петербургской группы "Что делать?" комментируют в форме капустника события последних лет с точки зрения университетских левых и с помощью классического инструментария брехтовской оперы. Захаров смело берется за Брехта и отвечает поклонникам коммунизма с точки зрения либеральной интеллигенции. Весь текст "Идеологического дефиле" взят из книги Брехта "Ме-ти. Книга перемен", написанной в 1930-е, когда за власть и умы в Европе боролись две неблизкие немецкому драматургу фигуры — Сталин и Гитлер.

Захаров, безусловно, пошел на огромный риск. Книга Брехта вышла на русском только в 2004 году. Из собеседников корреспондента "Ъ" в аудитории спектакля "Ме-ти" не читал никто. Зритель приходит, скажем, на "Чайку" и с ходу оценивает все режиссерские ходы относительно классического текста. В случае "Идеологического дефиле" очевидцам приходилось заранее принять трактовку незнакомого произведения. Однако даже при крайне поверхностном знакомстве с биографией Брехта было ясно, что Захаров счел себя вправе менять акценты, не заботясь о минимальном следовании авторской воле.

Между тем "Ме-ти" — это сложный и интересный текст, стилизованный под китайские философские трактаты. Идеи политиков, современных Брехту, здесь подаются как сентенции и афоризмы тысячелетней давности. Это блестящая демонстрация брехтовского принципа остранения, попытка выделить суть политических событий и позиций через пересказ другим языком, во многом противоположном шуму эпохи. Переводя Ленина, Гитлера, Маркса, Энгельса и других в ритм китайской притчи, Брехт выключает риторику пропаганды, контрпропаганды и массмедиа. Он показывает, как слова соотносятся с делами, оставаясь при этом поборником коммунистической идеи. Брехт согласен с ленинской формулой "Учение Маркса всесильно, потому что оно верно" и вставляет в текст десятки доказательств этого тезиса, как убедительных, так и хлипких.

Захаров рисует всех персонажей "Ме-ти", за исключением поэта Кина (альтер эго Брехта) и его возлюбленной Лай-ту, карикатурно: Ми-энь-ле (Ленин) картавит, Хи-э (Гитлер) давится слюной, а Маркс с Энгельсом так и вовсе превращены в сиамских близнецов с неестественно высокими голосами. Центральный персонаж "Дефиле", философ Ме-ти, почему-то с дредами и в форме Мао. Все герои, кроме Кина и Лай-ту, одинаково несимпатичны, хотя по ходу книги поэт высказывает не менее радикальные идеи, чем остальные. Почему именно ему выпало произнести заключительную фразу спектакля, достойную плаката на "Марше миллионов" — "Настали мрачные времена",— решительно неясно. "Идеологическое дефиле" напоминает о временах перестройки, когда вдруг стало можно пародировать неприкосновенные политические фигуры и вдоволь издеваться над идеями равенства и братства, потерявшими лоск за долгие годы правления партократии.

Интеллигентский пафос льется рекой: посмотрите, говорит Захаров, какие кровавые и циничные эти диктаторы! И на пролитой ими крови мы сейчас живем! Такого рода публицистика дает художнику, всю жизнь прожившему в изучении метафизики, иллюзию рывка на площадь, к другим прекрасным людям. Это удобная позиция, как бы над схваткой, за все хорошее против всего плохого. В России снова происходит то же самое, что и 70 лет назад,— это не гражданская позиция, это идеальный способ снять с себя ответственность, и для поколения Захарова, формировавшегося в годы застоя, комфортное пространство диалога. Глубина проникновения в историю здесь, однако, такова, что образы Ленина, Сталина и прочих не выходят за рамки плоской картинки с подписью для "Марша миллионов". А ведь расправившись с интонацией Брехта, Захаров выплескивает ребенка из купели в самый неподходящий момент. Ныне экономическая ситуация такова, что разговор об экономическом давлении на личность и праве на хоть что-нибудь бесплатное снова ведется с отсылками к Марксу, Энгельсу и даже Ленину. Книга Брехта актуальнее, чем дефиле по ее мотивам. Жаль, что Захаров отказался ее прочесть.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...