Жители деревни Михалково в Ивановской области, чтобы помочь своему разваливающемуся колхозу "Наша жизнь", брали миллионные кредиты. Спасти бывший колхоз-миллионер не удалось, зато михалковцы должны банкам астрономические суммы
Фото: Коммерсантъ / Тимофей Изотов
Фото: Коммерсантъ / Тимофей Изотов
Фото: Коммерсантъ / Тимофей Изотов
Фото: Коммерсантъ / Тимофей Изотов
Фото: Коммерсантъ / Тимофей Изотов
Фото: Коммерсантъ / Тимофей Изотов
— Ишь, улыбается она, бесстыжая! Как еще по деревне-то ходит, в глаза людям смотрит,— несется вслед Марине Захаровой, когда мы проходим с ней по деревне.
Но буквально через дом уже другая женщина в наспех накинутой телогрейке встает на защиту бывшего председателя:
— Да если бы не Марина Владимировна, где бы ты была сейчас? Давно бы уже ноги с голоду протянула вместе с алкашом своим!
Линия фронта гражданской войны в Михалково петляет между домами по улице Центральной, не щадит улицу Мира и обрывается где-то на огородах улицы Восточной. Нейтралитет соблюдают те, кто увернулся от кредитного ярма. Все остальные михалковцы живут под страхом описи имущества за миллионные ссуды, но при этом по разные стороны баррикад: одни ненавидят бывшую председательшу, другие боготворят.
— Скажите, а вы не жалеете о том, что случилось? Ведь это из-за вас десятки людей теперь живут с огромными долгами,— интересуюсь я, понимая, что этот вопрос может стать последним в нашей беседе с Мариной Захаровой.
— Нет,— резко обрывает она меня.— Не жалею и виноватой себя не чувствую. Время такое: либо ты, либо тебя. А я, между прочим, людям надежду на будущее дала.
Сказала, как отрезала. В берете, отчаянно смахивающем на комиссарскую фуражку, решительно шагающая по деревне и одним взглядом загоняющая недовольных за забор, Марина Захарова будто случайно оказалась здесь из революционных 20-х, только маузера на поясе не хватает. Ей бы бронепоездом командовать, а тут кооператив какой-то.
— Троцкий в юбке! Я ведь до последнего упирался, не хотел брать кредит. Но Марина пришла и, что называется, уболтала: я и подписал все бумаги, даже не читая,— до сих пор изумляется сам на себя механизатор Александр Шаров.— И ведь трезвый был!
Большая семья Марковых взяла в кредит 2 млн рублей
Фото: Тимофей Изотов, Коммерсантъ
Миллионы в мешке
Михалково можно обойти за полчаса: около сотни деревянных домов с огородами, в конце села несколько панельных двухэтажек — там когда-то давали квартиры заслуженным колхозникам. На въезде покосившаяся стела "СПК (Колхоз) "Наша жизнь"".
— Это раньше была жизнь, а теперь впору называться колхозом "Наша смерть",— мрачно иронизируют михалковцы.
В 70-80-х годах прошлого века, когда из соседних сел и деревень народ сбегал на заработки в Шую и Иваново, "Наша жизнь" считалась островком стабильности. Миллионные доходы — редкость для этого нечерноземного края с его низкорентабельным сельским хозяйством, однако прежнему председателю удавалось сводить издержки к минимуму и обновлять парк новым оборудованием, тракторами, строить коровники. На старых запасах колхозу удалось продержаться и в конце 80-х, и 90-е годы.
Марину Захарову выбрали председателем в 1992 году. До этого она работала в колхозе прорабом, потом стала главой местной администрации, и михалковцам была известна как очень энергичная и деловая женщина. Все верили, что она не даст колхозу загнуться. Да и по-человечески она была симпатична: могла приказать зарезать корову и отдать мясо или мешок картошки пенсионерам и многодетным семьям. Не лишена была Захарова и политических амбиций, ее деятельная натура известна во многих общественных организациях и в Шуе, и в Иваново, и в Москве.
— У нее такие связи наверху, дай бог каждому! — шептались между собой михалковцы. В середине 90-х она возглавляла Аграрную партию Ивановской области, в 2000-х сотрудничала со "Справедливой Россией", баллотировалась в депутаты Госдумы. В трудную для СПК минуту она поехала в Совет Федерации, пообщалась с нужными людьми и привезла 6 млн, необходимых для выплаты долгов за электроэнергию и зарплаты колхозникам. Это произвело грандиозное впечатление.
В 2008-м грянул кризис, оправиться от которого колхоз уже не смог. Столичные знакомые Захаровой уже не могли помочь. И тогда она придумала: раз банки не могут дать ссуду самому колхозу ввиду его плачевного состояния, то пусть эти же банки дадут кредиты колхозникам под поручительство СПК. А тот, заработав потом, рассчитается со своими работниками.
Первыми такие кредиты взяли члены правления СПК, включая саму Марину Захарову. Купили новый молокопровод, расплатились с долгами. Однако за следующий год заработали меньше, чем ожидалось, да к тому же набежали проценты за взятые кредиты. Пришлось идти в банк за ссудой другим колхозникам. Сейчас в качестве заемщиков и поручителей по кредиту в эту историю оказались втянуты около 60 жителей деревни, а общая сумма долга вместе набежавшими пенями и штрафами за просрочку платежей составляет уже более 100 млн рублей! То есть на каждого заемщика или поручителя приходится в среднем по 1,5 млн рублей плюс исправно начисляемые все новые пени и штрафы.
Обед у "миллионеров" самый простой
Фото: Тимофей Изотов, Коммерсантъ
"Миллионеры" из трущоб
Жилище многодетной семьи Марковых — это отметивший столетие деревянный дом с двумя старыми печками. У Татьяны 5 детей, младшему 3 года, а старшая Катя уже сама обзавелась дочкой. Вся эта семья из 9 человек ютится в двух комнатах, где впритык стоят старые диваны, шкафы и кровати. Здесь из каждого угла на тебя смотрит не бедность, а самая настоящая нищета. Этой семье в разных банках выдали кредиты на сумму в 2 млн рублей. Татьяна 14 лет работала дояркой в колхозе "Наша жизнь", муж Валерий — там же скотником и разнорабочим. Когда очередь брать кредит на нужды колхоза дошла до них, Марина Захарова не оставила им выбора.
— Сказала: или берешь кредит и остаешься работать, или отказываешься и тогда пошла вон на улицу,— говорит Татьяна Маркова.— Когда она нам справки для банков выдавала, так там размер зарплаты был ровно в 10 раз больше той, что мы получали на руки. Липа откровенная, но в банках-то эти бумажки брали. Причем кассиры эти сидели за столами прямо в правлении колхоза, а к ним очередь выстраивалась договоры подписывать. Самих денег никто из нас в руках не держал, все получала Захарова. А нас она успокаивала: мол, не беспокойтесь, все будет хорошо. А чего ж хорошего, когда сейчас у нас всего дохода: детские пособия да муж получает 5-6 тысяч (он устроился в другой колхоз) и из них у него еще часть удерживают каждый месяц. Звонят эти коллекторы и требуют денег, угрожая описать имущество. А у нас из имущества-то вон только кот да рукомойник, пусть описывают!
По словам Татьяны Марковой, ситуация с кредитом довела ее до отчаянного состояния: "Поеду на Красную площадь с детьми митинговать. А если и там правды не найду, остается только закрыться у себя дома и сжечь себя и своих детей".
У Галины Михайловны Климовой кредиты брали дочь и сын, работавшие в "Нашей жизни". Сама она проработала 37 лет заведующей фермой, вышла на пенсию и брать кредит наотрез отказалась, а вот детей не сумела переубедить.
— Когда они телевизор и стиральную машинку в кредит покупали несколько лет назад, так все ко мне прибегали советоваться: "Мам, мы потянем ли?" А тут как Марина сказала "надо", они и пошли как миленькие. Дочке она пообещала помочь квартиру колхозную приватизировать, а сыну зарплату прибавить. Я как узнала, в дверях встала и говорю: не пущу, только через мой труп, авантюра это! А сын меня плечом в сторону отодвинул и говорит: "Не позорь нас перед людьми, надо идти, раз председательша сказала". Ну вот в итоге и набрали на себя: у одного 1,5 млн, и у другой 500 тыщ. Это при их-то зарплатах копеечных. Вот и доигрались, что пришли приставы, описали домашнее имущество. Захарова, правда, дала денег за тот телевизор, что приставы описали. А дочь Света переживала из-за этого очень сильно, ну и выпивать начала, что греха таить. А сердце слабое у нее было, вскоре она и умерла.
Галина Михайловна вытирает уголки глаз платком. В трясущихся руках у нее кипа писем от разных банков с требованием погасить кредит. А колхозную квартиру они теперь боятся приватизировать, чтобы приставы не забрали жилье за долги.
Козу Марковых могут описать судебные приставы
Фото: Тимофей Изотов, Коммерсантъ
Баллада об украденном знамени
Кредитных денег хватило только на то, чтобы заплатить налоги, зарплату, купить несколько тракторов, молокопровод и холодильник. Когда деньги закончились, Марина Захарова придумала очередную комбинацию: оставить все долги колхоза на СПК "Наша жизнь", а все ценное имущество сделать долей в 99,99 процента в новом ООО с таким же названием — СПК "Наша жизнь". Оставшуюся долю в 0,01 процента Захарова оформила на себя, заплатив наличными деньгами несколько тысяч рублей. Но маневр не помог. Началась процедура банкротства прежнего СПК, выяснение отношений с кредиторами и конкурсными управляющими в арбитражных судах разных инстанций. Суета вокруг двух предприятий и управляющих руководителей стала напоминать броуновское движение, за которым осталась неизвестной судьба кредитных средств, полученных колхозниками. Жертва михалковцев оказалась напрасной. Деньги растаяли.
Теперь чуть ли не в каждом доме в Михалкове имеется своя папка со множеством судебных выписок и постановлений. От самого колхоза тем временем не осталось ничего: последний урожай картошки так и ушел под снег неубранным, здания ферм разобраны на стройматериалы, та же судьба постигла и недостроенный двухэтажный многоквартирный дом. Под шумок полному разграблению подвергся детский садик — былая гордость колхоза. Здесь сняли все — от дверных ручек до батарей отопления, содрали линолеум, выставили рамы. Из сельского клуба вынесли все вплоть до пионерских горнов и барабанов. Последним бастионом оставалась контора колхоза, но и оттуда вытащили и гипсовый бюст Ленина, и переходящее красное знамя социалистического соревнования.
На мой вопрос, кто это все сделал, михалковцы отводят глаза и неубедительно валят вину друг на друга. Но сходятся в одном — если хозяина нет, мало кто удержался от соблазна прикарманить общественное имущество.
Последних 250 коров и телят Захарова "спрятала" в соседнем колхозе. Официально это выглядело как покупка, но сама Марина Владимировна уверяет, что это вынужденная эвакуация скота: "Чтобы чужим не досталось!" На нее несколько раз пытались заводить уголовное дело по статье "Мошенничество" по заявлениям кредиторов, но всякий раз из милиции и прокуратуры приходили письма, что состава преступления нет.
Так теперь выглядят фермы бывшего колхоза-миллионера
Фото: Тимофей Изотов, Коммерсантъ
— На весь Шуйский район прогремели, а то и на всю область,— острят в деревне.— У нас теперь свое МММ: Михалково — Марина — махинации.
Сама Марина Захарова сравнение с МММ считает для себя оскорбительным.
— Проходите смотрите мой дом. Нигде по углам у меня мешки с деньгами не стоят, все на колхоз ушло. И сама я не где-то на Багамах прохлаждаюсь, а все здесь же, в Михалково. Сижу вот капусту квашеную ем. Угощайтесь, кстати. А пельменей не хотите?
Молниеносный переход от роли жесткого руководителя к роли гостеприимной домохозяйки вполне в духе этой артистичной натуры. Но даже самые ярые противники Захаровой вынуждены признать неоспоримый факт: после разразившегося скандала она не подалась в бега и не обзавелась никакими внешними атрибутами достатка, вроде дорогой машины, бытовой техники или мебели. Словом, все та же самая Марина, совсем не миллионерша.
— Вот они все деньги, все в этих бумагах,— Захарова достает кипу расписок, договоров и судебных решений.— Я ни одного человека не обманула. У каждого есть расписка, что я у них деньги брала. А когда приходил срок по кредитам платить, я им деньги давала, пока могла. Вот расписка от многодетных Марковых, у которых вы были, что я им деньги на погашение кредита давала. Они вам про это говорили? Нет. Через день самосожжением грозятся, надоели уже.
— Но вы понимаете, что никогда не смогли бы полностью расплатиться ни с банками, ни с колхозниками?
— Расплатилась бы! Я не авантюристка какая-нибудь. Мы брали под нужды колхоза 30 млн, из них 20 выплатили. И дальше бы платили, если бы нам не мешали эти конкурсные управляющие, которые только и думают, как побыстрее распродать все колхозное имущество, включая технику, здания раскатать по кирпичику, землю загнать подороже, да и смыться отсюда. А нам тут жить. И те, кто сейчас на меня бочки катят, через пару лет придут и начнут причитать: Марина, как нам дальше-то жить?
С безоблачным детством в семье как-то не клеится
Фото: Тимофей Изотов, Коммерсантъ
Лишиться цепей и умереть
Но куда же делись деньги? Руслан Ларин по решению суда больше года исполнял обязанности такого конкурсного управляющего, и у него сложилось свое мнение, куда исчезли миллионы.
— Однозначно я вам не скажу, а то обвинят потом в клевете, но вот задумайтесь,— Ларин достает из портфеля документы и калькулятор.— Кредиторская задолженность на тот момент была уже более 50 млн, из которых 39 млн — кредиты физических лиц с мизерными зарплатами. Подумайте сами: с чего банки стали давать кредит в 7 млн, к примеру, семье с достатком в 10-15 тысяч рублей на троих? Попробуйте получить кредит с таким доходам. Что вам скажут в солидном банке? Мне и вам откажут. А этим несчастным колхозникам давали. Значит, изначально была схема с невозвратными кредитами.
— А вы исключаете, что Марина Захарова действительно хотела спасти колхоз?
— Не пойман — не вор, как говорится. Мое личное мнение — такие средства колхозу были не нужны. Колхоз сам по себе естественно загибался, и рано или поздно ему пришли бы кранты. Высокая себестоимость продукции, много лишних ненужных рабочих мест, которые Захарова не рискнула сократить, нет новых технологий, да и квалифицированных кадров нет. Может, кто-то и считает действия Марины Захаровой попыткой спасти родной колхоз. А я тут вижу манипуляции с деньгами. А вот кто тут погрел руки, Захарова или кто-то другой,— вопрос.
Сегодня в Михалково временное затишье. Судебными решениями все претензии перенаправлены в адрес СПК — банкрота, с которого взять нечего. Продажи оставшихся зданий едва хватит, чтобы покрыть десятую часть требований банков и коллекторов. Так, здание детского садика ушло на торгах всего за 396 тысяч рублей — это вчетверо меньше, чем предлагали за него несколько лет назад местные предприниматели. Будущей весной впервые за послевоенные годы поля вокруг Михалково не будут вспаханы, и на колхозных фермах буренки не загремят железными цепями. И потому что коров с осени нет, да и цепи эти тоже уже кто-то спилил и увез.
А в деревне говорят: забрали за долги.