Любите ли вы Вуди Аллена так, как люблю его я? Или нет — любите ли вы Аллена Стюарта Кенигсберга так, как люблю его я? Потому что за годы непрекращающегося интереса к алленовским фильмам (любым — великолепным, хорошим и даже совсем никаким), за годы привязанности к его персонажу (который, впрочем, всегда оказывался на высоте) как-то так оказалось, что я люблю самого этого человека. Куда менее нервического, чем его герой, почти такого же еврейского и куда более мудрого.
В общем, если вы любите его так — посмотрите этот вполне дежурный документальный фильм Роберта Б. Уайде. Потому что вам будет хорошо уже от того, что молодой еще Вуди снова побежит по мидтауну "Манхэттена", чтобы застыть перед стеклянной дверью, отделяющей от него восемнадцатилетнюю Мариэль Хемингуэй, а Вуди старый, теперешний, расскажет, как тогда они в ночи устанавливали скамейку на набережной у моста Пятьдесят восьмой улицы. (Вообще-то этой скамейки там никогда не было — то есть одного из самых запоминающихся кадров кинематографа и знаменитейшего киноплаката могло бы не случиться.)
Впрочем, даже если вы не любите его так, как я, есть причина, чтобы этот фильм посмотреть.
Начну издалека. В 2005 году журнал Vanity Fair опубликовал "Раковые мемуары" известной журналистки Марджори Вильямс. Этот, опубликованный посмертно текст являет собой подробное описание повседневной жизни и, главное, повседневных выборов человека, который точно знает, что жить ему осталось очень ограниченное количество времени. Там уже очень больная Вильямс написала, что, когда она узнала диагноз, основным ее решением было — не делать больше ничего, чего она не хочет. Имелись в виду вещи по большей части вполне невинные — типа визита к родственникам мужа на День благодарения или стрижки травы в палисаднике. И хотя имеются очевидные объяснения, почему эти вещи все-таки надо делать (хорошие люди обидятся, участок совсем зарастет), я, помню, впервые подумала, прочитав это тогда: ну почему же обязательно надо дожидаться смертельного приговора, чтобы принять такое освободительное решение?
В принципе, это не то чтобы совсем непонятно — логика человеческой жизни по определению противоречит логике человеческой души. Но вот семидесятисемилетний и вполне здоровый Вуди Аллен уже очень-очень давно не делает того, чего не хочет. И даже больше — делает практически только то, что хочет. Во всяком случае документальный фильм — про что бы ни хотели снять его создатели — получился именно про это.
Аллен ходил играть на кларнете вместо того, чтобы поехать получать "Оскар" ("У Вуди нет никаких причин участвовать в этих сейшенах, кроме того, что он этого хочет",— говорит с экрана его сестра Эллен). Он отказался от гонорара, чтобы студия дала ему снять серьезный "постбергмановский" фильм "Интерьеры" — потому что, как он признается в кадре, он "понял, что хотел снять именно такой фильм". Он снял в "Пулях над Бродвеем" свою подругу Дайан Уист, хотя, по общему (и не то чтобы несправедливому) мнению, она совершенно на эту роль не подходила, и убрал с роли Тома Бакстера в "Пурпурной розе Каира" популярнейшего тогда Майкла Китона, потому что "вдруг понял, что не хочет его снимать".
Но главное и самое, что ли, показательное вот что. Когда в конце 90-х — начале 2000-х все решили, что Вуди Аллен просел и занялся самоповторами (как оно отчасти и было), его стали убеждать снимать фильм не раз в год, а хотя бы раз в два, чтобы подогревать интерес публики. На все эти уговоры Аллен отвечал: "Какая разница, чего хочет публика? Я знаю, чего хочу я — я всегда хочу снимать кино. Не вижу никакого смысла себе в этом отказывать". В 2005 году на экраны вышел "Матч-пойнт". Прекрасный фильм. Не "прекрасный фильм Вуди Аллена", а прекрасный фильм просто.
Само существование семидесятисемилетнего Вуди Аллена — беспрерывно снимающего, играющего на своем кларнете, создавшего показательную семью на осколках скандальнейшего развода — как будто опровергает известную мрачную максиму насчет того, что "жизнь не обыграешь", а навязшее в зубах "делай, что должно, и будь что будет" модифицирует в "не делай, что не хочешь" с тем же продолжением.
В одном из моих любимых алленовских фильмов "Разбирая Гарри", дух только что умершего знакомого объясняет главному герою, как водится ноющему, что несчастлив: "быть живым — это и значит быть счастливым". Настоящий Аллен Стюарт Кенигсберг это усвоил. Нам бы так.