Фестиваль / Кино
Фото: globalinfo.ua
Завтра в столичном кинотеатре "Киев" завершается фестиваль современного датского кино. Познакомившись с его программой, АЛЕКСАНДР ГУСЕВ пришел к выводу, что нынешние европейцы больше всего страдают от одиночества и отсутствия идеалов.
Датский кинематограф рядовому зрителю известен прежде всего благодаря режиссеру Ларсу фон Триеру и провозглашенному им совместно с группой единомышленников манифесту "Догма-95" — своду правил для создания честных, некоммерческих фильмов, снятых в естественных декорациях на ручную камеру. О том, что такой декларативный киноминимализм может освежить вполне академическое произведение, свидетельствует показанный на нынешнем фестивале "Хуан" Каспера Хольтена. В этой картине действие оперы Моцарта "Дон Жуан" разворачивается в современном мегаполисе, главный герой оказывается модным художником, звездой галерей и ночных клубов, а его слуга Лепорелло — вуайеристом, бегающим за своим шефом с цифровой камерой и монтирующим записи его похождений на ноутбуке. Подобная модернизация подчеркивает вневременной характер легендарного волокиты и его тщетного бунта против нравственных норм. Впрочем, патетический накал страстей, в общем, не очень-то хорошо сочетается с эстетикой трясущегося изображения и рваного монтажа.
То, что самому фон Триеру давно наскучил его догматический реализм, подтверждает представленная на фестивале "Меланхолия", дегероизирующая апокалипсическую тематику: режиссер доказывает, что гибель человечества оказывается для обычных людей лишь радикальным способом разрешения их личных проблем. Фильм, начинающийся хроникой не совсем удачного свадебного торжества и завершающийся падением на головы неба, выглядит привычной для фон Триера насмешкой над буржуазными ценностями. Своеобразие картине придает прием "планеты из машины" — у зрителя возникает буквально физическое ощущение, что именно таким и должен быть конец мира, лишившегося Бога,— бесстрастным и бессмысленным, когда даже мужество перед лицом смерти не нужно и не важно, поскольку нет ни публики, способной его оценить, ни самих критериев, определяющих силу духа.
Если персонажи фон Триера спасаются от душевных переживаний в скорбном бесчувствии, то герой "Смешного человека" Мартина Зандвлиета так и не находит способа преодолеть собственные страхи и слабости. Эта биографическая лента является экскурсом в закулисную жизнь популярного датского комика Дирха Пассера. Любимец публики, обаятельный весельчак изображен неуверенным в себе слабохарактерным бабником и выпивохой, тоскующим из-за творческой нереализованности: мечтая играть драматические роли, он вынужден кривляться на эстраде в женских платьях. Авторы, безусловно, сочувствуют своему герою, хотя и не оправдывают его безволия, так и не позволившего ему выйти за рамки рутины.
То, чего никак не может добиться Дирх Пассер, хорошо удается герою фильма Оле Кристиана Мадсена "Суперклассико" — 40-летнему виноторговцу. Неожиданно получив от работающей спортивным менеджером жены, закрутившей в Буэнос-Айресе роман с футболистом, документы на развод, он вместе с 16-летним сыном отправляется в Аргентину, чтобы вернуть супругу. На первый взгляд, картина кажется выкроенной по лекалам комедий о ссорящихся и мирящихся супругах и их детях, помогающих семье воссоединиться. Правда, подросток здесь вовсе не пытается наладить контакт между родителями, а погружается в депрессию и отгораживается от мира с помощью фотоаппарата. В то же время усилия его отца по спасению брака ни к чему не приводят: ведь причина поступка жены — не столько новая страсть, сколько усталость от семейных отношений. Впрочем, как показывают дальнейшие события, если наши поражения и не всегда удается превратить в победы, от них можно отвлечься, отдавшись профессиональным увлечениям или завязав интрижку,— так что в финале обманутый муж чувствует себя вполне счастливым человеком.